Онлайн книга «Белая Ворона, или В меня влюблен даже бог»
|
– У меня двое детей. Когда есть дети, зачем мужчины? Дети выросли, а значит, пришло время пожить для себя. Да и какой прок в этих мужиках? Делать детей? Мне это уже не нужно. Я свою программу-максимум по деторождению выполнила. Если только передвигать тяжелую мебель в квартире, но и в этом необходимости нет. Что касается секса... Мужики через одного импотенты. Гонору много, а в постели сдуваются, как шары. И там-то с них пользы особой нет. Я вообще не понимаю, почему все говорят, что мужчины сильнее. В чем? Они могут быть сильнее женщины только физически, потому что именно они ходили на охоту, добывали пищу, воевали. А вот в моральном плане им до нас расти и расти и, по всей вероятности, никогда не дорасти. По статистике большая часть самоубийц именно мужчины, наши нежные, легкоранимые существа. Попробовали бы хоть месяц пожить с месячными, я бы на них посмотрела. А еще пусть парочку детей родят, воспитывают их всю жизнь. Да что там говорить! Почему-то самые ответственные дела Бог поручил именно женщине. Просто он наперед знал, что мужики не справятся. Мужики как сперматозоиды – только один из миллиона оказывается полезным. Проснувшись, я попыталась понять, где нахожусь, и, вспомнив события вчерашнего вечера, тут же вскочила с постели. Приняв душ, надела свои вещи и набрала Веркин номер телефона. – Вера, ты как вчера добралась? – Хорошо. Я уже на работе. Голова болит. Мы так бурно с тобой вчера посидели. А ты как себя чувствуешь? – Отлично. Знаешь, я впервые в жизни спала на улице. – Брякнув, я чуть не прикусила себе язык. Господи, мне ведь нельзя говорить, где я! Не сомневаюсь, в этом доме даже у стен есть уши. – Ань, ты что, с ума сошла – спать на улице? Что на тебя нашло? У тебя в квартире даже балкон не застеклен. В наше время это очень опасно. Мало ли какой идиот может залезть. – Что-то я об этом не подумала. Больше не буду. – Вот и я про то же. Сейчас столько дебилов вокруг. Какой-нибудь придурок на балкон залезет и еще горло ножечком перережет. Сейчас не те времена, чтобы на балконах ночевать. Быстро переведя разговор на другую тему, я поговорила о чем-то незначительном и положила трубку. Затем обошла несколько раз комнату в поисках видеокамеры, но ничего подозрительного не обнаружила. Когда зазвонил внутренний телефон, я вздрогнула и сняла трубку. – Анечка, это тебя Грета беспокоит, – послышался в трубке доброжелательный голос домработницы. – Ты уже проснулась? – Да. Доброе утро. – Вообще-то уже обеденное время. – Я так долго спала? – Я с ужасом посмотрела на часы. – Уже два часа! Никогда не спала так долго. Может, оттого, что уснула на террасе. – На свежем воздухе всегда хорошо спится. Анечка, я хотела спросить: тебе принести завтрак или уже даже обед в твою комнату или ты спустишься в столовую? – А кто в доме? – Илья Петрович уехал по делам. – Тогда спущусь, – обрадованно произнесла я. Когда я зашла на кухню, Грета хлопотала у плиты. Увидев меня, тут же спросила: – Так что тебе подавать: завтрак или обед? – Давайте уже обед. Я бы с удовольствием поела борща! – Правда? У меня как раз сегодня борщ. – Здорово! – Тогда иди в столовую. Я сейчас накрою. – Грета, да я на кухне поем. Я непривередливая и совсем не голубых кровей. Я воспитывалась в детском доме. – Надо же. – Грета налила мне тарелку борща. Я тут же повела носом и уже по запаху поняла, что борщ необыкновенно вкусный. – Никогда не ела борща вкуснее. – А в детском доме вас как кормили? – Обыкновенно. Я там в хороших отношениях с поварихой была. Она меня очень любила и постоянно приносила что-нибудь вкусненькое. – А родители твои где? – Не знаю. Я их никогда не видела. – А искать не пыталась? – Зачем? Меня у калитки детского дома нашли. Сторож плач услышал, вышел из своей сторожки и увидел сверток на земле. Мне всего несколько дней было. А в свертке записка: «Доченька, прости, если сможешь». – Я бы таких матерей своими руками давила, – принялась возмущаться Грета. – Это же какое сердце нужно иметь! Точнее, его вообще нет и не было! – В жизни всякое бывает, – философски заметила я. – Наверное, мать моя молодая была, очень глупая. – И не поумнела. Если за все эти годы свою ошибку не осознала и не объявилась. А ты, значит, на нее не сердишься? – Сначала обида была, а потом прошла. Спасибо, что не задушила. – Да что ты говоришь?! – Грета, я жизнь говорю. Сколько таких случаев сейчас, не сосчитать. Рожают и на тот свет детей отправляют. Вон, у меня подругу Верку нашли в мусорном баке. – Где? – Грета захлопала ресницами и выронила поварешку. – Зима, холод жуткий. Врачи все были в шоке. Не понимали, как ребенок выжил. Так что можно сказать, она в рубашке родилась. Вот ее мать – сука последняя. Выкинула дитя в мусорный бак. А меня хоть в свертке под двери детского дома положила, да еще и письменно прощения попросила. – Да уж, мамашки нынче пошли. Головы бы по-откручивала. Как борщ? – Я такого вкусного никогда не ела! – Так уж и не ела. – Польщенная Грета расплылась в улыбке. Я заметила, что ей приятно со мной общаться, и это не могло не радовать. Мне хотелось войти к ней в доверие и иметь в этом доме хотя бы одного друга или даже союзника. – А Илья Петрович где? – Уехал по делам. Когда приедет, не знаю. Он передо мной не отчитывается. Разговаривая с Гретой, я все больше убеждалась, что мне не найти пленку, на которой изображена смерть Николая. Дом слишком большой. Я даже не знаю, где именно искать. Да и вполне возможно, что в каждой комнате есть видеокамера. Нужно потихоньку выпытывать информацию о доме у Греты, освоиться и понять, откуда начать поиск. Скорее всего, это личная комната старика или его кабинет. Одним словом, та часть дома, куда другим доступа нет. – Какой все-таки большой у Ильи Петровича дом. Что он во всех этих комнатах делает? |