Онлайн книга «Подозреваемый»
|
– Кое-что случалось две недели? Он смотрит мне в глаза, а затем отворачивается. Я привык к тому, что Бобби замкнут и всегда готов к обороне, но на этот раз что-то изменилось. Он не умалчивает, а врет. Это все равно что захлопнуть ставни у кого-то перед носом, а затем утверждать, что их вообще не существует. Я быстро оглядываю его: ботинки начищены и волосы причесаны. Сегодня утром он брился, но на подбородке уже проступила темная щетина. Щеки раскраснелись от мороза, и в то же время он вспотел. Интересно, как долго он простоял снаружи, набираясь храбрости, чтобы зайти. – Где вы были, Бобби? – Я испугался. – Почему? Он пожимает плечами: – Мне надо было уехать. – Куда вы ездили? – Никуда. Я не утруждаю себя указанием на это противоречие. В нем их полно. Его беспокойные руки хотят скрыться и находят убежище в карманах. – Не желаете ли снять пальто? – Нет, все нормально. – Что ж, по крайней мере, присядьте. – Я киваю в сторону кабинета. Он проходит в дверь и останавливается перед моим стеллажом с книгами, внимательно изучая корешки. Большинство книг посвящены вопросам психологии и поведения животных. В конце концов он останавливается и похлопывает по «Толкованию сновидений» Зигмунда Фрейда. – Я думал, что взгляды Фрейда оказались в последнее время сильно дискредитированы, – говорит он с легким северным акцентом. – Он не мог отличить эпилепсию от истерии. – Это был не лучший случай в его практике. Я указываю на кресло, и Бобби складывается, опустившись в него, сдвинув колени набок в направлении двери. Помимо моих заметок, в его карте мало других бумаг. У меня хранится его направление, результаты сканирования мозга и письмо от врача из северной части Лондона. В них упоминаются «тревожащие ночные кошмары» и чувство «неспособности себя контролировать». Бобби двадцать два года, в его семье не было психических заболеваний, и он не употреблял наркотики. Его интеллект выше среднего, он находится в хорошей физической форме и уже давно живет со своей невестой Арки. Я знаю основные факты его биографии: родился в Лондоне, получил среднее образование в государственной школе, окончил вечерние курсы, периодически подрабатывал водителем в доставке и кладовщиком. Они с Арки живут в многоквартирном доме в Хэкни. Она воспитывает маленького сына и работает в кондитерской ближайшего кинотеатра. Видимо, именно Арки уговорила его обратиться за помощью. Кошмары Бобби становились все тяжелее. По ночам он просыпался с криком, выскакивал из постели и натыкался на стены, пытаясь вырваться из своих снов. В начале лета казалось, что мы делаем успехи. Затем Бобби исчез на три месяца, и я думал, что он пропал навсегда. Он объявился пять недель назад без предварительной записи и объяснений. Он казался счастливее. Сон улучшился. Кошмары стали менее мучительны. Теперь же что-то стряслось. Он сидит неподвижно, но его бегающий взгляд подмечает все. – Что случилось? – Ничего. – Проблемы дома? Он мигает: – Нет. – Тогда в чем дело? Я позволяю молчанию работать в мою пользу. Бобби ерзает в кресле, почесывая ладони, как будто у него на коже раздражение. Минуты бегут, и его смятение возрастает. Я задаю ему прямой вопрос, чтобы начать разговор: – Как поживает Арки? – Она читает слишком много журналов. – Почему вы так говорите? – Она мечтает о современной сказке. Знаете всю эту муру, которую пишут в женских журналах, рассказывают, как получать множественный оргазм, управлять своей карьерой и быть прекрасной матерью. Это все глупости. Реальные женщины не похожи на моделей. Реальных мужчин нельзя вырезать из журнала. Я не знаю, кем я должен стать: мужчиной нового образца или старого. Скажите мне! Я должен напиваться с парнями или плакать над печальными фильмами? Говорить о спортивных машинах или о модных цветах этого сезона? Женщины думают, что им нужен мужчина, а на самом деле им нужно собственное отражение. – Что вы чувствуете? – Расстройство. – Из-за кого? – Выберите сами. Он горбится, и воротник упирается в уши. Руки теперь лежат на коленях, складывая и разворачивая листок бумаги, уже потрепанный в местах сгибов. – Что вы написали? – Цифру. – Какую цифру? – Двадцать один. – Можно взглянуть? Он быстро моргает и медленно разворачивает листик, разглаживая его на ноге и проводя пальцами по поверхности. На нем сотни раз написана цифра «21» маленькими квадратными значками, расходящимися по кругу от центра, словно крылья мельницы. – Вы знаете, что сухой квадратный лист бумаги нельзя сложить пополам больше семи раз? – спрашивает Бобби, желая переменить тему. – Нет. – Это так. – Что у вас еще в карманах? – Мои списки. – Что за списки? – Что надо сделать. Что хотелось бы изменить. Людей, которые мне нравятся. – А как насчет тех, которые вам не нравятся? – Их тоже. Голос некоторых людей не соответствует их внешности, и Бобби один из таких. Он крупный, но кажется меньше из-за высокого голоса и сутулых плеч. – Бобби, у вас какие-то неприятности? Он вздрагивает так сильно, что пара ножек кресла отрывается от пола. Его голова качается взад-вперед. – Вы на кого-нибудь рассердились? С безнадежно-печальным видом он сжимает кулаки. – Что вас рассердило? Что-то шепча, он качает головой. – Извините, я не расслышал. Он опять что-то бормочет. – Вам придется говорить погромче. Без малейшего предупреждения он взрывается: – Прекратите копаться у меня в мозгах! Шум отдается эхом в замкнутом пространстве. В коридоре слышен звук распахивающихся дверей, на моем телефоне мигает лампочка внутренней связи. – Все в порядке, Мина. Все хорошо. Тоненькая вена дрожит на виске Бобби, как раз над правым глазом. Он шепчет тоном маленького мальчика: – Я должен был наказать ее. – Кого вы должны были наказать? Он поворачивает кольцо на указательном пальце правой руки, а затем возвращает его на место, словно настраивает приемник, отыскивая нужную частоту. |