Онлайн книга «Великосветские воровки, или Красиво жить не запретишь!»
|
– У тебя деньги есть? – Есть. – Давай. Пожрать что-нибудь купим. – Ты же сказал, что только собаками питаешься… – Заткнись и слушай меня внимательно. Сейчас я позову хозяев и куплю у них поесть, потом найдем какой-нибудь заброшенный дом и заночуем. Если вздумаешь закричать или позвать на помощь, стреляю без предупреждения. В том, что с тобой никто не шутит, ты уже убедилась. Только учти, следующий выстрел будет последним. Перевязывать тебя больше не придется. Усекла? – Усекла. Зек открыл окно и посигналил. – Эй, люди добрые! Есть кто-нибудь? Из дома вышла сгорбленная старушка и прищурилась, чтобы нас разглядеть. Она была такой старой, что я дала бы ей лет сто, не меньше. Ее руки тряслись, а лицо было изъедено морщинами. – Здравствуй, мать! Собери что-нибудь поесть. Мы тебе денег дадим. Старушка заморгала и опять прищурилась. – Мать, ты слышишь? – Слышу-слышу, не глухая. У меня, кроме картошки и хлеба, ничего нет. – А что, в деревне ни у кого взять не сможешь? – Эта деревня брошенная. Из нее уже давно все уехали. Осталось только три дома. В одном дед совсем старенький живет. Правда, он козу держит, а в другом семья. У них и куры, и утки есть. Больше никого нет. Остальные дома пустые. Магазина тоже нет. – Господи, как вы тут живете? – Так и живем. Все равно помирать скоро. – Мать, а телевизор у тебя хоть есть? – О чем ты говоришь, сынок! Деревня уже давно без электричества. – Чем же вы тут питаетесь? – Все с матушки родимой земли. Она нас и кормит. Сами сажаем, сами едим. Раз в неделю машина приезжает, хлеб привозит. Можно в ближайшую деревню съездить. Она жилая, там магазин есть, только ехать далеко, километров сто, не меньше. – Мать, пойди по соседям, набери что-нибудь к столу. Есть хотим. Сама сказала, у твоих соседей птица есть. Я протянула зеку двести рублей. Он дал их старушке. Та сунула деньги в карман и спросила: – Вы не торопитесь? – Нет. – Сейчас все сделаю. – Мать, а самогонка у вас тут есть? – У соседа. Зек буркнул мне: – Дай еще сотку. Я протянула купюру и отвернулась. Зек отдал сотку старушке и радостно произнес: – А ну, мать, купи у него самогона! Да побольше! Старушка сунула деньги в карман и пошла к соседнему дому. Как только она ушла, я посмотрела на своего похитителя и язвительно сказала: – Послушай, а почему ты сам не расплачиваешься. Ты же богатый, из тюрьмы сбежал. Вот и расплачивайся сам, я не сумасшедшая, чтобы деньгами направо-налево кидаться! На фиг мне эта самогонка за три сотни нужна! За три сотни можно купить приличный джин! – Ни хрена с тобой не будет! Не в ресторане, самогонки попьешь. – Я самогонку не пью. – Ну и не пей. Она, между прочим, не только самогонку, но еще и пожрать принесет. – Господи, да сколько стоит эта картошка?! Ну не три сотни же! Жри сам. Я жрать не умею, я ем. Зек посмотрел на меня так, что я, вздрогнув, поняла, что перегнула палку. – Заткнись, или я сделаю так, что ты замолчишь навсегда. Я заткнулась и стала наблюдать за соседним домом. – Кстати, а ты что в тюрьме делала? Кто у тебя там сидит? – Зек первым нарушил молчание. – Слава Богу, никто. Дядька у меня там работает. – Кем? – Юрисконсультом. – Слышал я про твоего дядьку. Гнида он продажная. Шестерка! Жополиз! Я процедила сквозь зубы: – Жалко, тебя не слышит мой брат. – Ну и что бы он сделал? – Проломил бы тебе голову. – Надо же, мне еще никто голову не ломал, – противно засмеялся зек. – Я в тюрьме четыре года отсидел, поэтому и понятия имею. Твой дядька в тюрьме всю жизнь работает, а тюремных законов признавать не хочет. Готов веет служить, и красным, и белым. Таким, как он, место у параши! Я молчала. Я вообще не имею привычки обсуждать близких мне людей. Старушка ходила от одного дома к другому с большой тряпичной сумкой. Наконец она подошла к машине и протянула ее нам. Сумка была полна. Зек порылся в моем бардачке, извлек из него плеер с наушниками, протянул его старушке и похлопал ее по плечу. – Мать, это тебе. Слушай музыку, а то не понятно, как вы тут без телевизоров живете. Можешь теперь радио послушать. Все новости. Будешь хоть знать, что в мире творится. – Спасибо, сынок, – обрадовалась старушка и сунула наушники в уши. Зек махнул ей рукой и поехал к окраине деревни Мы остановились у мрачного домика, стоявшего на берегу реки. – Между прочим, прежде чем дарить мой плеер, можно было спросить разрешения. – Тебе что, для этой старухи плеера, что ли, жалко? Она без телевизора живет. – Понимаю, но я привыкла сама распоряжаться своими вещами, Мы запита в дом. В нос ударил завах гнили. Дом состоял из двух маленьких комнат и небольшой кухоньки. В одной из комнат стояла старая железная кровать с грязным матрасом и дырявой подушкой. Зажав нос, я вышла из дома, достала из багажника большое покрывало, которое всегда брала с собой на пляж, и расстелила у реки. – Ты что, у реки решила поужинать, в доме не хочешь? – Разве эту жуткую, мрачную развалюху можно назвать домом? – По-моему, да. Ты молодец, что захватила с собой покрывало. Наверное, чувствовала, что тебе придется ночевать в заброшенной деревне. – Если бы я только знала, что ты окажешься в моей машине, я бы близко к этой тюрьме не подъехала. – Что ж поделаешь. Знал бы, где упадешь, так соломку подстелил… Давай накрывай на стол, а я искупнусь. Я, как-никак, в мусорном баке сидел. |