Онлайн книга «Великосветские воровки, или Красиво жить не запретишь!»
|
– Прости… – прошептала Марта. Выставив грабли вперед, она проскользнула в дом, я вошла следом, сжав покрепче лопату. Какое-то чувство подсказывало мне, что в доме никого нет. В коридорчике что-то тикало. Я почему-то сразу поняла, что это не часы. Мы остановились как вкопанные и уставились на небольшую коробочку, обмотанную скотчем. У меня на лбу выступил пот, в ушах зашумело. В верхнем правом углу коробки виднелся циферблат, маленькая стрелка которого приближалась к нулю. – Бог мой, – еле слышно прошептала Марта. – Нужно срочно уносить ноги. Сейчас этот дом разлетится на мелкие кусочки… – Что это?! – Это то, что убьет нас через несколько секунд. Нас закрыли в кладовке для того, чтобы убить… Бежим, Танюха, авось успеем! Мы бросились к входной двери. Почти добежав до ступенек. Марта поскользнулась и упала. – Вставай, быстрее вставай! – закричала я. Марта быстро поднялась и побежала вниз. Через секунду неведомая чудовищная сила ударила мне в спину и отшвырнула на несколько метров. Я поняла, что жива, только по нестерпимой боли, пронзившей все мое тело. В ушах гудело так, что мне показалось, я оглохла или стала контуженной, как на войне. Во рту пересохло, виски готовы были лопнуть. Я сделала усилие и подняла голову. Дом полыхал. Марта лежала недалеко от дома, уткнувшись лицом в землю. – Марта! – позвала я, но она не шевельнулась. Я собрала всю свою волю и поползла к Марте. Перевернув ее, я увидела, что из ее лба сочится кровь. Это не так страшно, успокаивала я себя. Марта просто разбила лоб. Это пройдет. И вдруг мой взгляд упал на ее правую руку. Я громко закричала. Кисти правой руки не было. На ее месте был бесформенный обрубок с нелепо торчащей костью. – Боже мой, Боже мой, – шептала я, не в силах отвести взгляда от этого кровавого месива. Я понимала, что жизнь моей родственницы теперь целиком и полностью зависит от меня. Она может умереть от кровопотери. Оторвав кусок от подола платья, я принялась как можно туже перетягивать руку Марты, вернее, то, что от нее осталось. Языки пламени поднимались к самому небу. От едкого дыма было тяжело дышать. Оттащив Марту подальше, я молила Бога только о том, чтобы Он сохранил ей жизнь. Вдруг я услышала крики. Ко мне бежали люди. Когда они приблизились, я громко закричала: – “Скорую”, срочно вызовите “скорую”! – Уже вызвали, – заголосила одна бабка. – В нашей деревне только фельдшер. Из Нижнего должна приехать реанимация. – А сколько до Нижнего? – Пятьдесят километров. – Бог мой, она может умереть!!! Звоните еще! Кричите в трубку, чтобы срочно ехали! Медлить нельзя. Зовите своего фельдшера, чтобы он хоть что-нибудь ей вколол. Бабка бросилась бежать. Вокруг толпились деревенские. Я положила голову Марты к себе на колени. Увидев, что она стала совсем синей, я изо всех сил заорала: – Что вылупились?! Интересно?! Звоните в “скорую”, женщина умирает! Где ваш гребаный фельдшер?! Дайте мне мобильный! – Тут нет мобильного, – ответил кто-то из толпы. – Здесь всего два телефона на всю деревню. В сельсовете и в клубе. “Скорую” вызвали. Звонили уже несколько раз. Фельдшера никак не можем найти. Прибежала испуганная бабка и громко заголосила: – Реанимация из Новгорода уже выехала. Должна скоро быть. Я уже их звонками измучила. Сказали, больше не звонить… – Как это не звонить?! Человек умирает, а им не звонить! – Правда, что девушке руку оторвало? – спросил кто-то из толпы. – Правда, – глухо ответила я и стала трясти Марту за плечи: – Марта, ты только держись! Не смей умирать, слышишь, не смей! Уже едет “скорая”! Людей собралось много. Кто-то принялся тушить пожар. Кто-то громко кричал и костерил извергов, взорвавших дом. Неожиданно Марта открыла глаза. Я громко зарыдала и попробовала улыбнуться сквозь застилавшие глаза слезы. – Марточка, осталось чуть-чуть. Ты должна выдержать. Ты сильная. Уже едет “скорая”. Все будет хорошо. – Что у меня с правой рукой? – глухо спросила Марта. – Все нормально. Просто сильно ударила, когда падала. – Не ври. Я должна знать правду. – Ее оторвало. Марта, да хрен с ней, с этой рукой, главное, ты жива! Марта застонала и с трудом произнесла: – Ищи… Срочно ее ищи… – Кого? – Мне показалось, что мое сердце остановилось. – Господи, кого искать-то?! – Руку… Ищи мою руку. А если не найдешь, не смей меня спасать. Без руки я жить не буду… Марта закрыла глаза. Я стала трясти ее за плечи и кричать: – Марта! Марта! Нащупав пульс, я с облегчением вздохнула. Она была жива. Она просто потеряла сознание… Я бросилась к пепелищу. Обжигаясь и падая, стала ворочать обгоревшие бревна, громко рыдая. Руки нигде не было. Местные жители с испугом смотрели на меня. Две женщины сидели рядом с Мартой, смачивая ее губы. Не выдержав, я смахнула слезы и громко закричала: – Люди добрые! У этой красивой девушки оторвало руку! Христом Богом прошу, помогите ее найти! Деревенские замерли в оцепенении, а затем бросились на поиски, разгребая пепел. Но все было напрасно… Услышав вой сирены, я обернулась и увидела две машины с надписью “Реанимация”. Следом ехала пожарная. Марте надели кислородную маску, сделали уколы и поставили капельницу. – Где рука? – спросил пожилой врач, с надеждой посмотрев на меня. – Хотя ее вряд ли можно пришить. Слишком много разорванных и сожженных тканей… Скорее всего, произойдет омертвление. Но на всякий случай сделаем все, что в наших силах. Это один шанс из тысячи. – Руки нигде нет… Через несколько секунд к нам подбежала пожилая женщина с громкими криками: – Нашла! Нашла! Женщина протягивала головешку, отдаленно напоминавшую кисть руки. – Господи, что это? – прошептала я. – Это рука вашей подруги. Вернее, то, что от нее осталось. Сами понимаете, это нельзя пришить даже покойнику, не говоря уже о живом человеке. Я села рядом с Мартой, и машина рванула с места. |