Книга Два брата, страница 121 – Бен Элтон

— Ты — в полиции? Просто немыслимо, — перебил Отто, словно в розовой спальне они спорили о будущем, а не копались в прошлом. — Я к тому, что ты должна бы ненавидеть эту контору.

— Да? — Глаза Дагмар блеснули. — А я была в полном восторге. Офигенная контора. Работа-мечта. Теперь я стала охотником. Теперь я стала сволочью. И не упускала случая пнуть людишек, которые прежде потешались над моей украденной жизнью. Я надела форму, забрала волосы в пучок и вышла на берлинские улицы, чтобы превратить жизнь в ад кому только можно. Я быстро сообразила, что в этом предназначение Штази. Превращать жизнь немцев в ад. Здорово! Ирония, мать ее, судьбы! Обалденный кайф!

— Значит, тем и занималась? — От ее внезапной злобы Отто оторопел. — Портила жизнь берлинцам?

— Именно так. Обратной дороги не было, даже если б я захотела уйти. Когда Запад пошел в гору, я уже слишком глубоко увязла и слишком много знала. Сама виновата. Из Штази не отпускают. Рыпнешься — убьют.

— Значит, ты в западне.

— Вроде как. Только не жалей меня, Отто. Жизнь-то моя получше твоей, английской. Сотрудница Штази вкусно ест и сладко пьет. Хочешь икры — изволь. Мы, партийная номенклатура, приберегаем роскошь для себя. Живу все в той же квартире, в моем распоряжении модные журналы, любые книги и западная музыка. Все, в чем ограничиваем других, мы забираем себе. Я вот думаю, а что сказала бы Зильке? Об этом сраном продажном мирке, который создал ее любимый Сталин. Но самое главное — я гноблю добропорядочных граждан Восточного Берлина. Тех, кто позволил Гитлеру украсть мою жизнь. Кто отворачивался. Кто в толпе зевак кричал, чтобы меня и родителей заставили вылизать тротуар.

— Нельзя вечно ненавидеть, Дагмар.

— Разве? Попробуй меня обуздать. Я проживу в ненависти каждую свою секунду на этом свете. А когда умру и обращусь в прах, всякая крупинка его будет источать ненависть.

Стемнело. На дорожках влюбленные парочки сменили детей.

История почти закончилась.

Отто получил ответ на все, кроме одного.

— А как я возник на вашем полотне?

— На тебя давно положили глаз. Еще в сорок шестом.

— Да ну? — искренне удивился Отто.

— Не льсти себе. Следили за всеми немцами, работавшими на Союзников. Шишками и сошками. Рылись в их прошлом, искали способы заставить работать на нас. Через брак Зильке и Пауля всплыло наше знакомство. Не забывай, я ведь Зильке, по мужу Штенгель. Переводчика британского министерства иностранных дел, еврея Стоуна, который некогда носил фамилию Штенгель и состоит в родстве с сотрудницей Штази, заприметили быстро.

Отто чуть не рассмеялся.

— Ты перечислила весь Субботний клуб. Пауль, Зильке, ты и я. По-прежнему вместе, по-прежнему банда. Кто бы мог подумать, что все так обернется?

— В тридцать третьем все жизни свернули не туда. Мы не исключение, Отт.

— Наверное. Так Штази до сих пор не знает, кто ты на самом деле?

— Думаю, нет. Наверняка не скажешь. Там обожают секреты и ждут своего часа. Вот как с тобой. Меня поставили в известность, что в свое время надо будет вызвать тебя в Германию. Видимо, они ждали, когда ты поднимешься по службе.

— Боюсь, тут неудача. Карьеры я не сделал. И вообще не преуспел. Где был, там и остался.

— Мы знаем, — сухо сказала Дагмар. — Однако недавно мои шефы решили, что настало время использовать Стоуна, и приказали тебя выманить. Ну я-то знала, как это сделать.

— Да уж, — хмыкнул Отто.

— Всего вернее, сказала я, притвориться погибшей еврейкой, в которую ты был влюблен.

— Выходит, ты выдаешь себя за Зильке, которая притворяется тобой. Лихо.

— Так работает Штази. Тень на плетень, побольше вранья. Стало быть, Дагмар официально ожила — на случай интереса МИ-6.

— Кстати, они проверяли.

— И вот ты здесь. По правде сказать, все не так уж сложно.

— Для тебя — возможно. А для меня весьма заковыристо. Не забывай, я — глупый близнец Штенгель.

Взгляд Дагмар потеплел.

— В тридцать восьмом тебе хватило ума спасти мне жизнь. Я бы заживо сгорела. — Она легонько сжала его ладонь.

Отто убрал руку.

— Но ты охотно расставила силок.

— Это моя работа. У меня нет выбора. Откажись, все было бы сделано от моего имени.

— Они бы притворились Дагмар, которая притворилась Зильке, которой притворяешься ты, — уточнил Отто.

— Именно. И потом… — Дагмар чуть улыбнулась, на миг став девочкой в розовой спальне. — Я хотела тебя увидеть. Думала, и ты захочешь повидаться.

— Конечно, я хотел. Ты прекрасно это знаешь. Вопрос в том, что теперь-то?

— Тебя постараются завербовать, чтобы шпионил в своем министерстве. Вон они, поджидают. — Дагмар кивнула на скамейку за Белоснежкой. Минуту назад скамья была пуста, а сейчас там сидели два крепыша в хомбургах.

— Похоже, форма не меняется. — Отто разглядывал незнакомцев. — Другая идеология, но шляпы те же.

— Абсолютно.

Отто вздохнул. Достал сигарету.

— Курнем напоследок? Понимаешь, Даг, я не сгожусь.

— Они умеют убеждать.

— Да нет, я в прямом смысле. Им нужен шпион в министерстве иностранных дел, а я не собираюсь туда возвращаться.

— Вот как? Когда решил?

— Сегодня. Здесь, в Народном парке. Я уволюсь. И не буду сдавать адвокатский экзамен, на который у меня не хватает мозгов.

— Ты хотел стать адвокатом? — изумилась Дагмар.

— Пытался. С сорок седьмого года. Пробовал жить за Пауля. Глупо, да? Из-за тебя он отдал мне свое имя и будущее, и с тех пор я чувствовал себя в ответе. Хотел быть им. Ради него. И ради мамы, которая так на него надеялась. Но теперь — баста. Все это хрень собачья. Вот так, раз — и понял. Я не могу стать им, и ему это вовсе не нужно. Семнадцать лет я был Полом Стоуном, но вернусь Отто Штенгелем. Не знаю, как я это сделаю и чем займусь. Может, пойду в дворники. Кем бы я ни стал, жить своей жизнью будет веселее — это уж наверняка. Но, боюсь, Штази ничего не обломится. Разве что им нужен шпион в столярном кружке и любительском джаз-банде, куда я непременно запишусь.

Дагмар улыбнулась.

— Есть девушка?

Отто помешкал. Кое о чем вспомнил. Из нагрудного кармашка пиджака достал салфетку с отпечатком губной помады. Билли оставила его в тот день, когда Стоун впервые встретился с МИ-6. Чтоб ее вспоминать, сказала она.

— Пожалуй, — произнес Отто. — Пожалуй, девушка есть.

— Ага! — Дагмар глянула на яркий отпечаток. — Значит, ты все же в кого-то влюбился.

— Я думал, я не вправе, — ответил Отто. — Но теперь знаю, что можно.