Онлайн книга «Два брата»
— Фишеров повязали? — окликнул он парней, кривлявшихся в идиотском танце. — Забрали в кутузку? — Чего? Куда? — осклабились парни. — Где Фишеры? — Отто отбросил наигранное дружелюбие и цапнул за шкирку одного плясуна. — Женщина и девушка. Где они? — Отвали на хрен! Не знаю! — взвыл парень. — Наверное, в доме. Были там. Какая на хер разница? Пускай сгорят! Отто посмотрел на пылавший дом. Первый этаж охвачен пламенем, второй пока цел. Ненадолго. Отто попробовал подойти ближе. Парадная дверь превратилась в топку. Сквозь нее в дом не проникнуть даже на крыльях любви. К окнам тоже не подступишься — оттуда рвутся злобные огненные языки. Большой эркер гостиной распахнулся пылающим зевом. Вперемешку с колокольным трезвоном заныли сирены. Скрипнув покрышками, у дома остановились две огромные пожарные машины. Надежда ожила — может, все обойдется? Пожарные выскочили из машин и принялись разматывать шланги. Сноровка их впечатляла. Отто подбежал к командиру. — Отто Штенгель, господин начальник! — рявкнул он, отдав нацистский салют. — Воспитанник «Напола». Паникой делу не поможешь. Надо сохранять спокойствие и властность. Так вел бы себя Пауль. — Я занят, сынок, — буркнул командир. — Наверное, Фишеры еще внутри, господин начальник. Я бывал в этом доме. Знаю планировку. Смогу помочь их вывести. Пожарный лишь пожал плечами и отвернулся к подчиненным, уже приготовившим брандспойты. — Давление постоянное! — выкрикнул он. — С обеих сторон! Послышались шипение и рокот. Укрощенные рукава, смирно лежавшие поперек улицы, взбухли и выплюнули две мощные водяные дуги. Теперь брандспойты извивались и подскакивали, словно рвущиеся на свободу змеи; на усмирение каждого требовались трое пожарных. Отто облегченно вздохнул, но уже через секунду облечение сменилось беспросветным ужасом. Пожарные направили струи на дома по сторонам от особняка Фишеров. — Что вы делаете! — закричал Отто. — Там люди горят! — Уймись, парень! — оборвал его командир. — Если ты из «Напола», должен знать директиву. Оберегать лишь немецкую собственность, еврейская пусть горит. Не понимаешь, что ли? Соседи трясутся за свои дома. Секунду-другую Отто завороженно смотрел на огнеборцев, которые во исполнение государственной директивы поливали близстоящие дома, не обращая внимания на полыхавший особняк. Потом очнулся и кинулся к горящему дому. Под водяной дугой проскочил через палисадник и побежал по тропке, отделявшей дом Фишеров от соседей. Его окатило водой, водопадом стекавшей с крыши соседнего особняка, что было на руку, ибо от пожарища несло нестерпимым жаром. Сад за домом был безлюден. Когда пожар занялся всерьез, мародеры и вандалы слились с толпой уличных зевак. Отто помнил, где хранится лестница. Мальчишкой он часто бывал в этом саду и не раз видел, как разнорабочий Фишеров по длинной лестнице взбирается на крышу, чтобы прочистить водостоки или подлатать кровлю. Лестница была на месте — за сараем, где держали рассаду. Поднатужившись, Отто выволок ее, поднял и привалил к стене. Под окном в спальню Дагмар. Огонь еще не охватил второй этаж, однако вовсю хозяйничал на первом. Отто понимал, что надо спешить, но провозился с лестницей, в палящем жаре вытягивая ее верхнюю секцию. Наконец он справился и вскарабкался к подоконнику, где воздух еще не обжигал лицо. Сквозь стекло Отто заглянул в темную комнату, но ничего не увидел. Видимо, огонь уже уничтожил проводку, потому что свет не горел во всем доме. Отто заколотил в стекло, готовый, если что, вынести раму. Но тут, к его радости, фрамуга открылась. Медленно уползла вверх. В окне стояла Дагмар. Лицо — грязная заплаканная маска ужаса. — Оттси… — выдохнула она. — Где фрау Фишер? — крикнул Отто. — Внизу, — просипела Дагмар. Отто влез в комнату и опустил фрамугу. — Сквозняк еще больше раздует пожар, — ответил он на немой вопрос Дагмар, потом ринулся к двери и выскочил на площадку. Пекло. Горела лестница, полыхал весь первый этаж. Жар и чад невыносимые. Отто машинально шагнул вперед. Нет, дальше никак. Хода нет. Наверняка фрау Фишер погибла. Вернулся в спальню, захлопнул дверь. Кинулся к окну и выглянул наружу. Внизу огненные языки уже подбирались к лестнице. Через считанные секунды и этот путь будет отрезан. — Я первый, — сказал Отто. — Если что, подхвачу тебя. Он уже спустился на пару перекладин, но поднял взгляд и перед носом увидел ступни в чулках. — Обуйся, Даг! — крикнул он. — Нельзя босиком. На улицах полно битого стекла. Несмотря ни на что, Дагмар держалась молодцом. Молчком вернулась в спальню, из-под кровати достала крепкие башмаки и, в последний раз усевшись на розовое покрывало, проворно обулась. Затем вновь выбралась на лестницу. — Внизу шибко печет, — предупредил Отто. — Ну давай, резво. Сорвавшись с нижних раскаленных перекладин, оба грохнулись на землю, но тотчас вскочили и кинулись прочь от огня. Дагмар оглянулась на горящий дом. — Мама… — прошептала она. С улицы доносились крики, смех и пение. Толпа любовалась пожаром, уничтожавшим прекрасный дом. — Смерть жидам! Смерть жидам! — скандировали зеваки. И тут Дагмар прорвало. — Вы своего добились! — в истерике завопила она. — Мама там! Она мертвая! И папа мертвый! Вы прикончили обоих! Жиды сдохли! Довольны? Отто схватил Дагмар за руку. Вряд ли ее услышали, но в любой момент бандиты могли наведаться в сад. А то и сама Дагмар рванет на улицу. В таком состоянии она непредсказуема. Кто знает, как пережитое сказалось на ее рассудке. Только что она готовилась заживо сгореть. Отто тянул ее прочь, но Дагмар уперлась. Стояла и смотрела на горящий дом. — Они вышибли входную дверь. — Дагмар уже не кричала. Ее ужасно трясло. На лице плясали оранжевые отсветы пламени. — Прошли по всему дому. Били нас. Срывали картины со стен, мочились на ковры. Забрали деньги и драгоценности, все остальное разломали… — Дагмар, надо уходить. — Отто осторожно потянул ее за руку. Но она будто не слышала. — Мама кричала. Рвала на себе волосы. Они смеялись. Я заперлась в уборной, туда они не сунулись. Блюли закон о расовой чистоте. |