Онлайн книга «Музыкальная шкатулка Анны Монс»
|
— Не знаю… может, он искал что-то? — Что? А ведь похоже на правду! Кабинет обыскивали, но аккуратно. Игнат помнил, что папку ту, синюю, он оставил на полке, а она оказалась на столе. И ящики выдвинуты, а он же их закрыл… — Может, — робко предположила Ксюша, — ему понадобились документы? Срочно? Вдруг встреча назначена была, и… и он всегда на встречи приезжал вовремя, а тут ему понадобилось подготовиться. Или что-то уточнить. Или просто… В принципе, это выглядело логично. Станислав приезжает в офис, чтобы подготовиться к этой грядущей, существующей лишь в теории встрече, но понимает, что ему нужны некие бумаги. И по странной случайности эти самые бумаги заперты в кабинете директора. Но — не беда. Так же — совершенно случайно — у Станислава оказываются под рукой дубликаты ключей… допустим, их когда-то сделали и положили в очередное тайное место, известное лишь своим. Итак, Станислав оказывается в кабинете, ищет нужные ему бумаги. Занимает кресло… в кресле пересматривать содержимое синей папки куда как удобнее. Увлекается. И не слышит, что в офисе появился еще кто-то. Из своих. Ну да, чужие здесь не ходят. А этот свой тоже пробирается к кабинету, но вряд ли с намерением покопаться в бумагах. Тогда — зачем? Что этому неизвестному здесь понадобилось? Он открывает дверь, видит Станислава и… убивает его? Зачем? В убийстве нет смысла. Два человека из одной конторы, в неурочный час, в неурочном месте… достаточно легко придумать правдоподобное объяснение. Но тот, кто пришел следом за Станиславом, предпочел решить проблему иначе. И если так, то… …и почему Стас не насторожился? Подпустил его к себе так близко? Следовало бы выяснить, что именно искал Станислав. Может, тогда все и станет ясно? А лопоухий убрался наконец. Тело унесли. Кабинет опечатывать не стали. Игнат вышел к сотрудникам и, окинув их взглядом, подумал, что убить парня мог, в сущности, любой. Даже Ксюша… да, она милая. Очаровательная даже. Девочка-конфетка, но вот что под ее разноцветной оберткой прячется — вопрос! — Его действительно убили? — поинтересовалась Эллочка, разглядывая акриловые ногти совершенной формы. А Игнат представил в этой холеной ручке нож. И почему-то картина эта не вызвала у него внутреннего протеста. Могла бы? Пожалуй. В пятницу — кофе сварить. В понедельник утром — заколоть. Загадочная женская натура. — Если речь о Станиславе, то — да. Он был убит. — Бедный… Виктория Павловна вздыхает и прижимает платочек к своей необъятной груди, в районе сердца. Она на убийцу не похожа. Она ведь пирожки приносит, угощает ими всех, кроме Игната, и каждому спешит рассказать о своей дочери. Специалист хороший… бухгалтер… стальные нервы, бульдожья хватка. И снова: на убийцу все же похожа и она. Акулина безучастно пялится в окно, жевательную резинку жует, пузыри надувает. Логист. Хороший. А еще что? Ничего. Дмитрий уткнулся носом в бумаги, даже сейчас его не отвлечь от любимого отчета… Кто же из них? — Сегодня, пожалуй, вам всем стоит вернуться домой. А завтра — жду вас в обычное время. Сыщик из Игната аховый, но кое-что он сегодня проверит. Вот только расходиться сотрудники не спешили. Виктория Павловна вспомнила, что надо бы собрать на венок и на похороны тоже, а Эллочка пробормотала, что у Стаса семья не из бедных, как-нибудь и без ее участия его похоронят, но деньги все равно дала. Акулина по-прежнему надувала розовые пузыри, будто и не слышала ничего. А Ксюша через приоткрытую дверь разглядывала стол. Войти в кабинет она не решалась. — В синей папке — старые дела, — сказала она, когда Игнат подошел к ней. — Закрытые. И странно: зачем они Стасу? Или не ему? Еще кое-что разбивало прежнюю, вполне стройную теорию Игната. — Во сколько ты приехала? — спросил он. — К семи. Я… думала, что тут будет беспорядок. И я хоть немного приберусь. А Игнат появился в половине восьмого. И тогда же открыл кабинет. И вошел, и проверил у парня пульс. А шея Стаса была холодной, следовательно, убили его не перед самым приходом Игната, а за несколько часов до него. Это было… в пять утра? В четыре? В три? Не утром — ночю. И никто ночью не готовится к деловой встрече. Еще можно поверить, что Стас отличался повышенной ответственностью, но не настолько же… и лопоухий сразу все понял, поэтому и над Ксюшей посмеивался. Дурочка! Ну да, а все вокруг — умные. Вопрос: что же искал Стас в синей папке? И нашел ли? И не получится ли так, что тот, кто Стаса убил, забрал именно это, закрытое дело? — Если хотите, я проверю, — Ксюша явно пришла к тем же выводам. — Я опись документов делала… если что-то пропало, я увижу. — Хочу, — неожиданно для себя согласился Игнат. Никогда еще Ксюша не испытывала такого всепоглощающего ужаса. Мама вообще считала, что Ксюша — на редкость сдержанное существо, не склонное к излишним эмоциям, а папа повторял, что оно и к лучшему, потому что в семье и так хватает, кому эти самые эмоции проявлять. А вот благоразумие — это редкость. Но сегодня у Ксюши не получалось быть благоразумной. Она изо всех сил притворялась деловитой, отстраненной, такой, какой надлежит быть хорошей секретарше, пусть и в столь необычной ситуации, но не выходило. Стоило ей подумать про Стаса, и… Выходит, его из-за нее, из-за Ксюши, убили?! Ей звонили! Предупреждали. Разгромили квартиру. А теперь вот — еще и Стас! Но она же ничего не брала! Как ей понять, что именно надо вернуть? И главное, как и кому? Если бы тот, позвонивший, взял и толком объяснил, что ему надо, разве Ксюша не попыталась бы помочь? Она всем и всегда помогала… А теперь Стаса убили. Ножом. И оставили его в директорском кабинете, ключи от которого, как выяснилось, в силу Ксюшиной безалаберности могли быть у каждого. И, значит, каждый из их конторы мог Стаса убить. Но Ксюша в такое верить не желала! Это выходит, что она третий год кряду работает бок о бок с убийцей?! Ей казалось, что она знает каждого человека в конторе. И все — хорошие, каждый по-своему. Странные немного, ну так нет в мире не странных людей, однако хорошие… замечательные. И — убили. Она вернулась к бумагам, пытаясь сосредоточиться на делах. Глупость, кто такая Ксюша, чтобы преступников ловить? Но совсем ничего не делать — это предательство. В папке лежали старые дела, не все, лишь те, что касались споров о вступлении в наследство. Естественно, первая страница с перечнем дел отсутствовала. |