Онлайн книга «Словарь Ламприера»
|
Свидетельствуем наши собственноручные подписи, проставленные в городе Лондоне двадцать пятого дня апреля месяца в одна тысяча шестьсот третьем году от Рождества Господня, ThomasdeVere …FrancoisCharlesLampriere …». Ламприер оторвался от документа и взглянул на поверенного. — Какой жуткий язык, — произнес Скьюер, — просто чудной. — Довольно необычный, — согласился Септимус — Возможно, Пеппард сможет составить о документе какое-то однозначное мнение? — Вряд ли в этом есть необходимость, — возразил Скьюер. — Любопытная древняя вещица, разумеется. Но ее ценность состоит лишь в ее курьезности… — В чем заключается ваш интерес, мистер Прецепс? — спросил Ламприер. — Никакого интереса… — Но в письме было ясно сказано, что вы представляете «заинтересованную сторону»… — Никакого личного интереса для меня в этом деле нет, — продолжил Септимус, — но вот двенадцатый граф Брейтский, то есть Эдмунд де Вир, заинтересован в приобретении этого документа. Попросту говоря, желает купить его… разумеется, на хороших условиях. — Именно так я и советовал бы вам поступить с этим документом, — добавил Скьюер. — На меня как на поверенного вашего отца ложится некоторая ответственность за наилучшее помещение завещанного им имущества… — Минуту, джентльмены, одну минуту. Ламприер выпрямился и призвал их к молчанию жестом руки. — Прежде всего, не вы, сэр, были поверенным моего отца, поскольку его поверенным был мистер Чедвик, как об этом ясно написано здесь, — он показал на пакет, в котором хранились бумаги его отца. — Честно говоря, я хотел бы спросить, где сейчас мистер Чедвик? — потребовал он. На лице поверенного появилось грустное выражение. — С прискорбием должен вам сообщить, что мистер Чедвик скончался, вот уже почти восемь месяцев назад. — Он вздохнул. — Мне, право, очень жаль, что мои усилия не вполне вас удовлетворили, и если бы я мог… Но Ламприер не дал ему договорить: — Пожалуйста, примите мои извинения. Я вовсе не хотел вас обидеть. Ваши усилия заслуживают всяческих похвал. — Предлагаю вам за него сто гиней, — бестактно вмешался Септимус. — Мистер Прецепс! — воскликнул Скьюер. — Двести. — В завещании моего отца ничего не говорится о продаже, — твердо ответил Ламприер, не глядя на Септимуса. — Но ничего не говорится и против, — прошептал Скьюер. — Ну хорошо, значит, это мы решили, — подвел итог Септимус. — Позвольте, что вы имеете в виду? — Ламприер уже готовился взорваться. — Вы что — отказываетесь от сделки? — Отказываюсь. — Ну и хорошо. Ламприер уставился на него в недоумении. Грубая выходка Септимуса, который перевел разговор на язык цифр, разрушила торжественно-официальную атмосферу встречи, а то, с какой безмятежностью он принял отказ Ламприера, наводило на мысль, что первоначальная его заинтересованность была просто издевательством. Наконец Ламприер опомнился. — Но зачем, скажите мне ради бога, графу Брейтскому понадобился этот документ? Чем он его привлекает? — спросил он. — О, дело тут в семейном архиве, — ответил Скьюер. — Графство Брейт — не очень древнего происхождения. Те же, кто недавно пополнил книгу пэров, насколько мне позволяет судить мой скромный опыт, любят, как бы это сказать, обращать особое внимание на историческую сторону дела… — Но этот вопрос исчерпан, — сказал Септимус. — А откуда графу известно, что я, то есть мой отец владеет этим документом? Неужели ему рассказал об этом мистер Чедвик? — Боже милостивый, конечно нет! — Скьюер возмущенно замахал руками, услышав такое предположение. — Между поверенным и его клиентом соблюдается полная конфиденциальность. — Если не принимать в расчет заявлений вдовы Нигль, — ввернул Септимус. Поверенный не удостоил вниманием его реплику и продолжал: — Это переходило бы всякие границы, если бы вы всерьез могли полагать, что… Но Септимус опять не дал ему договорить: — Граф знает, потому что у него есть точно такой же. — Точно такой же? — удивился Ламприер. — Ну разумеется. Их два, — продолжал Септимус, — один для графа, а второй для другой стороны, для вашего предка. Это же соглашение. Поэтому и два экземпляра, совершенно одинаковых, по одному для каждого участника. Такое объяснение показалось Ламприеру убедительным. — В любом случае, джентльмены, он не продается. Мои извинения графу. Он был настроен решительно. Септимус посмотрел на него. Поверенный посмотрел на Септимуса. — Остальное имущество вашего отца, я полагаю, в порядке. Вот в этой описи все перечислено по порядку. Разумеется, если вам будет что-то непонятно или потребуется иная помощь, пожалуйста, обращайтесь ко мне. У Ламприера сложилось впечатление, что мистер Скьюер чувствует облегчение оттого, что встреча подходит к концу. Он просмотрел опись. Почти каждая новая статья начиналась словом «Документ…», а в нескольких вообще ничего не было сказано, кроме этого. Его палец остановился посередине описи. — Здесь указана печать: «золотая печать нашего сословия», — прочитал он вслух. Скьюер порылся среди бумаг и протянул Ламприеру искомый предмет. Он представлял собой золотое кольцо, массивное, грубой работы. Кольцо было с печаткой, на которой был выгравирован рисунок, изображающий разорванный с одной стороны круг. Сама печатка была квадратной формы, и все кольцо блестело так, словно было только что отлито. На его поверхности не было ни отметин, ни царапин. Очевидно, его надевали редко, а может, и вообще никогда не носили. Ламприер долго и внимательно рассматривал изображение на печати, но возникшее у него смутное ощущение, что он его уже видел, никак не хотело принимать форму отчетливого воспоминания. — Кольцо, — бессмысленно сказал он. — Кольцо-печать, — поправил его Скьюер. Повинуясь какому-то импульсу, Ламприер приложил кольцо к печатям на конверте. Они не совпали. — Им никогда не пользовались, — сказал Септимус. — Да, — ответил Ламприер, думая о другом. Он сунул кольцо в карман и поднялся. — Спасибо, мистер Скьюер. — Мои соболезнования, сэр. — Скьюер проводил его до дверей и там вручил ему конверт с бумагами. Септимус вышел следом. — Ваш отец был прекрасным человеком, — добавил Скьюер вместо прощания. «Ты его не знал, — подумал Ламприер, — но ты абсолютно прав». |