Книга Третий глаз - алмаз, страница 28 – Дарья Донцова

— Это было у Лукашиной в кармане платья, — сказал он.

Я быстро прочитала: «Лукашина Светлана Сергеевна, 2 июня 1979 года рождения, прописана по адресу: Бромская, дом 6, кв. 6. Диагноз — эпилепсия. Аллергия на анальгин. В случае смерти сообщить Барсуковой Тельме Генриховне, проживающей по улице Морской, дом 98, корп. 6, кв. 17». Далее шел телефонный номер.

— Эпилепсия, — прошептала я, — вот почему она иногда казалась пьяной.

Родион кивнул.

— Больные часто ощущают приближение припадка, стараются сесть, лечь, но иногда приступ происходит мгновенно. Спровоцировать его, в принципе, может что угодно: громкая речь, моргающий свет, стресс. При всей изученности эпилепсии в ней много непонятного.

— Наверное, Светлана принимала таблетки, — прошептала я.

— Да, естественно, — согласился Родион. — Похоже, у нее был продвинутый врач, вот эта туба тоже лежала в кармане.

Я взяла цилиндр.

— «Спастимигин». [10]

— Новое, очень дорогое средство, — вздохнул Родион, — у меня мачеха болеет, поэтому я в курсе специальных препаратов. Этот — последнего поколения. Знаете, сколько стоят четыре таблетки?

— Откуда? Конечно, нет.

— Двадцать пять тысяч рублей.

— Ничего себе!

— Говорят, хорошо помогает, — пожал плечами Родион, — но, боюсь, мало найдется больных, способных приобрести эти пилюли. Правда, их хватает надолго. Нужно принимать по одной в неделю, соответственно, тут на месяц.

— А сколько надо выпить, чтобы выздороветь?

Родион искоса посмотрел на меня.

— Вылечиться невозможно, этот препарат помогает, пока вы его пьете, если прекратили — ждите припадка. Хотя, повторяю, я не специалист в области эпилепсии. Лукашину привезли в больницу, ей была оказана помощь в полном объеме, но она умерла час назад. Мне жаль, но поделать что-либо было невозможно. Будет вскрытие, но, думаю, ничего нового не выяснится. Хотя вы знаете все обстоятельства?

— Какие? — насторожилась я.

Роман кашлянул.

— После припадка больной может впасть в кому. Это бывает порой с эпилептиками. Обычный человек легко примет такого больного за труп, дыхания почти не слышно, пульс руками не прощупать. В общем, наши бравые менты, войдя в комнату, увидели на диване тело и живо поставили диагноз — смерть. Вместо того чтобы вызвать «Скорую помощь», кликнули перевозку, а там два санитара, не очень трезвые, им какая печаль? Схватили Лукашину, в мешок запаковали — и в морг, хорошо, прозектор сообразил, что женщина жива. Ее тут же к нам на этаж и подняли.

— В милиции мне участковый ни слова об этом не обронил! — возмутилась я.

— Ничего удивительного, — сказал Роман. — Кому охота дураком выглядеть! Хотя, повторяю, немедик может легко ошибиться. Милиция, конечно, нарушила правила, им следовало врача вызвать, а не труповозку. Но какой смысл сейчас воздух сотрясать? Хотя, если б ее раньше привезли, может, и удалось бы спасти.

— В пять часов Света купила пиццу, вернулась домой, потом к ней пришел гость, — вздохнула я, — и вдруг смерть!

— Вы ошибаетесь, — покачал головой Роман, — думаю, припадок у нее случился позапрошлой ночью, а в кому она впала около пяти-шести утра. В больницу Лукашину доставили поздно вечером, она целый день лежала без помощи.

— Нет, нет, Света ходила в пиццерию! Ее встретила соседка! И Лукашина была бодра и здорова после семнадцати!

— Маловероятно, — стоял на своем Роман, — есть некие физиологические признаки, позволяющие точно определить, что кома наступила рано утром.

Я в растерянности уставилась на врача, а потом прошептала:

— Такая молодая.

Родион вынул пачку сигарет, потом положил назад в карман.

— К сожалению, смерть не всегда приходит за стариками, — сказал он. — Тело можно будет скоро забрать, прозектор не задержит, у нас отличный специалист, выдадим вам все необходимые бумаги. Можете заниматься похоронами. У Риммы, старшей медсестры, есть телефон ритуальной службы, правда, платной, но цена божеская и в конторе у них порядок: один раз отдадите оговоренную сумму и больше никому и ничего не должны. Да, и вещи Лукашиной заберите. Галя! Галя!

В кабинет заглянула отчаянно рыжая девушка, почти подросток.

— Слушаю, Родион Ильич, — почтительно сказала она.

— Отведи… э…

— Дашу, — подсказала я.

— Отведи Дарью на склад и оформи там выдачу, — распорядился врач. — Простите, у меня профессорский обход.

Не успела я моргнуть, как удивительно юный профессор ящерицей выскользнул в коридор.

— Вы родственница Фоменко? — с плохо скрытой жалостью поинтересовалась Галя. — Ой, он такой прикольный был, мы его тут все полюбили.

— Нет, я знакомая Лукашиной.

Галя нахмурилась.

— Кого?

— Женщины, которую вчера привезли. С эпилепсией.

— Ах вот оно что! — протянула Галя. — Пойдемте, склад в другом корпусе.

— Понимаете, я не имею права забирать ее вещи.

— Почему? — удивилась медсестра. — Там ничего особенного: платье и туфли без каблука.

— Вы помните, во что были одеты больные при поступлении? — поразилась я.

Галя покачала головой.