Книга Убийство-2, страница 132 – Дэвид Хьюсон

— Нужно поговорить с Фредериком Хольстом, — сказал Брикс. — Найдите его.

Дебаты по антитеррористическому законопроекту затянулись до вечера. Депутаты парламента, поддерживающие Биргитту Аггер, делали все, что только могли, чтобы провалить его. Бук целый час катался по Копенгагену вместе с Конни Веммер, вдыхая сигаретный дым и слушая ее рассказ.

Когда он решительным шагом ворвался в свой кабинет, там его ждали Карина и Плоуг. В соседнем помещении был установлен длинный стол с микрофонами — к пресс-конференции все было готово.

— Простите, что обманула вас, — сказала Карина, когда Бук быстро направился к своему столу. — Но вы должны были поговорить с ней.

Бук уселся в кресло и понял, что он привык в нем сидеть, здесь ему комфортно и… так и должно быть.

— Понятно, что всего вы не можете сказать, — присоединился Плоуг. — Но если сочтете, что какая-то часть…

В желтой папке, которую он принес с собой, лежали собранные скрепкой документы. Он снова перечитал первую страницу, все еще находясь под впечатлением от беседы с Веммер.

— Томас, я решила, что даже если вы не предпримете никаких действий, — добавила Карина, — вы заслужили право узнать как можно больше.

Бук по-прежнему не говорил ни слова.

— А меня переводят в Скопье, — сказал Плоуг, чтобы нарушить молчание. — Оказывается, это где-то в Македонии.

Бук посмотрел на микрофоны, видные в раскрытую дверь.

— Томас, — тихо проговорила Карина. — Если вы собираетесь что-то делать, вам нужно поторопиться.

— Когда начнется голосование?

— Скоро.

— А Краббе там?

— Конечно.

Он схватил со стола желтую папку и встал.

— Но ведь Краббе здесь совсем ни при чем! — закричала Карина, едва успев отскочить, когда он ринулся к двери.

— Он порядочный человек, — крикнул Бук в ответ. — Да, он мне не нравится, но… — Он помахал папкой. — Краббе — это все, что у меня есть.

Фолькетинг перед началом голосования напоминал театр во время антракта между актами. Мужчины и женщины в деловых костюмах медленно прохаживались в вестибюле, тихо переговаривались в прилегающих коридорах, собираясь в небольшие группы.

Бук успел увидеть, что Краббе разговаривает с одним из помощников Грю-Эриксена в дальнем конце вестибюля. Через минуту он прошел в сторону туалетов.

Возле писсуаров никого не было, поэтому Бук направился к кабинкам за белыми дверями.

— Краббе? — тихо позвал он. — Вы здесь? Я знаю, вы здесь. Я видел, как вы сюда заходили. Краббе!

Он прошел вдоль всех кабинок, выискивая красный флажок на замке и ноги под дверью. Только одна оказалась занятой. Не выпуская из руки желтую папку, Бук подтянул на коленях брюки, опустился на пол и прижался бородой к холодному кафелю, пытаясь заглянуть внутрь.

— Краббе, это вы?

Ему были видны только пара черных брючин вокруг тощих лодыжек, блестящие ботинки и очень пестрые трусы.

— Черт бы вас побрал, Бук, — раздался наконец возмущенный голос. — Это уже чересчур. Если хотите поговорить со мной, позвоните моему секретарю. А сейчас, если позволите, я бы хотел остаться один.

— Заключение врачей, в котором говорится о лишней руке, было отправлено по факсу в августе, — сказал Бук, все еще стоя на четвереньках и заглядывая под дверь. — А исправленный отчет прибыл только в октябре!

— В октябре? — переспросил Краббе.

Бук положил желтую папку в щель под дверью.

— Вы понимаете, что это значит? — спросил он, просовывая документы невидимому Краббе. — Вот, первым идет отчет, где предполагается убийство мирных граждан.

К полу протянулась рука и забрала наверх папку.

— Что, никак не хотите смириться с мыслью об отставке?

Бук встал на ноги, оглядывая дверь и прикидывая, насколько крепок замок, если вдруг понадобится открывать ее силой.

— Ничего подобного. Просто я хочу знать правду, и вы тоже. Понимаете, о чем я? Несмотря на первое заключение, никто палец о палец не ударил целых два месяца. Два месяца!

Он стукнул кулаком в дверь. Ему самому было тошно от своего поведения, но он уже не мог сдерживаться.

— Значит, не было никакой срочности, — отозвался Краббе. — Это рука смертника.

Прежде чем Бук успел ответить, дверь кабинки распахнулась, Краббе вышел и направился к раковинам.

— Почему никто ничего не сказал за все это время? — возмущенно спросил Бук.

Он двинулся вслед за Краббе и встал рядом, наблюдая, как тот тщательно намыливает руки и долго моет их под горячей водой.

— Когда пришло первое заключение, Грю-Эриксен предлагал увеличить финансирование армии, чтобы отправить в Афганистан еще больше наших военных. — Бук ткнул пальцем в бумаги, которые Краббе положил на край раковины. — Вот здесь и здесь, посмотрите сами. И средства были выделены без лишних споров в октябре, когда парламент вернулся с каникул.

Краббе скосил взгляд на документы.

— Вы и ваша партия голосовали за это, — продолжал Бук. — И я тоже. Как вы думаете, наш энтузиазм бы поубавился, если бы мы узнали о бесчинствах наших солдат?

— Нет никаких доказательств. Это только домыслы. — Краббе вернул ему папку. — Я не верю, что Грю-Эриксен манипулирует всеми нами…

— Как раз это он и делает, черт возьми! Сами посмотрите!

Краббе поднес ладони к сушильному аппарату.

— Идите, голосуйте за еще более жесткие меры, раз вам так хочется. Но в результате пострадают невинные люди. Те несчастные иммигранты не убивали наших людей. Это кто-то…

— Кто? — спросил Краббе.

— Не знаю. Кто-то из своих. Я прошу у вас помощи. Думаю…

— Мы столько работали ради этого…

— Краббе! — твердо сказал Бук. — Давайте говорить начистоту. Почти все, за что вы выступаете, я ненавижу. Уверен, по отношению к моим убеждениям вы испытываете то же самое. Но я знаю одно… — Он помахал толстым пальцем перед носом Краббе. — Вам не нравится, когда вам лгут. И вам не нравится, когда вас используют. — Он поднял руку с желтой папкой. — Вот видите, — сказал он. — У нас есть кое-что общее. И теперь вопрос только в том…

Краббе внимательно слушал.

— Что нам с этим делать?

Торжественная церемония в честь отправки нового подразделения завершилась, и Торстен Ярнвиг стоял перед актовым залом и смотрел, как бойцы прощаются с семьями. Согард тоже был здесь.

— Кажется, они уезжают с хорошим настроем, — сказал он, подойдя к полковнику.

— Вы не говорили мне, что за пять дней до вылазки Рабена у нас были радиопереговоры. — Ярнвиг швырнул документы на капот джипа Согарда. — Мне пришлось самому проверять все записи, час за часом.