Онлайн книга «Легенда о трех мартышках»
|
– Лев оплатил протез и комфортабельную палату. А потом забрал Королькову! Вы готовы пойти на такой расход ради постороннего человека? Мы жуем одну тему! – Куда Лев отвез мать? – задала я главный вопрос. Молотков нахмурился: – Домой, наверное. – Наверное?! Вы точно не знаете? – Нет! – гаркнул врач. – Почему? Борис Петрович встал. – Дарья! Я не проверяю, где оказываются бывшие пациенты. Моя ответственность за них оканчивается на пороге клиники. – То есть родственник может увезти старуху куда угодно? – Это его право. Мы оформили документы, сделали назначение, долечиваться Корольковой предстояло либо в районной поликлинике, либо у платного специалиста. Кажется, Лев сказал, что он мать куда-то прикрепил, вел речь о массажисте. – Мне непременно надо узнать, куда он увез Анну Львовну, – с отчаянием воскликнула я. – Ну попытайтесь хоть что-нибудь вспомнить, поможет любая зацепочка! Молотков выпятил нижнюю губу, потом вдруг сказал: – Надо позвать Алису, медсестру, которая по платным палатам старшая, она с больными и родственниками в более тесном контакте. – Отличная идея, – обрадовалась я. Когда в ординаторскую вошла симпатичная брюнетка в голубом халате, Молотков сурово сказал: – Алиса, знакомься, это Дарья. Ее прислали от главврача, дело государственной важности. Ты помнишь Королькову? – Неа, – тут же ответила медсестра, – а что? Врач ткнул пальцем в монитор. – Читай. Алиса близоруко прищурилась. – А-а-а, – закивала она через минуту, – шейка бедра с потерей памяти. Симпотная бабушка, все меня печеньем угощала. Ей сын приносил, она его обижать не хотела, складывала в тумбочку, но не ела! – Почему? – спросила я. – Не нравилось, – улыбнулась Алиса, – родственники часто приносят такие продукты, которые больным в горло не лезут. Хотя сын у Корольковой очень хороший, не женатый, да! Такие добрые мужчины редко встречаются! Я еще подумала, что кому-то с ним ну очень повезет, внешне страшный, смуглый такой, на цыгана похож, борода клочками, брови лохматые, волосы нестриженые… А душа ласковая! Думаю, он художник или скульптор. Наверное, ему от мамы талант достался! Мне один раз поручили объявление сделать, на бумаге, красивыми буквами, я на дежурстве этим занялась, до ночи проковырялась – не выходит, рука кривая, черчу плохо. А тут Анна Львовна из палаты выходит. – Выходит? – изумилась я. – Со сломанной ногой? Медсестра и врач засмеялись. – Ей же сустав вшили, – пояснила Алиса, – на третьи сутки ходуночки приносят, и вы начинаете двигаться. Многие через неделю бойко бегают, если терпеливые и не ленятся. Подковыляла она к столу, чего-то ей понадобилось, увидела мое «творчество» и говорит: – Давай, помогу! Села и враз написала, да так красиво, без линейки. Я наутро Льву и сказала: – Ваша мама прямо художница. А он ответил: – Это у нас от предков дар, в семье все с искусством связаны. Алиса примолкла, потом вздохнула. – Очень добрый человек, никогда таких не встречала. – В чем же проявилась столь поразившая вас доброта? – не поняла я. Алиса повернулась к Молоткову: – Ахметшину помните? – М-м-м, – протянул Борис Петрович. – Ну тот сустав, который лишний, – подсказала медсестра. – А-а-а, – посветлел лицом доктор. – Помните, через полгода Королькова к нам вернулась. Боли у нее начались в тазобедренной области. Мы ее обследовали, и оказалось, что протез ни при чем, у нее был ишиаз. Ее подлечили, а пока она лежала, с Ахметшиной познакомилась. – Извините, но я ничего не понимаю, – остановила я девушку, – кто такая Ахметшина? – Старушка, ее из дома привезли, – стала просвещать меня Алиса, – зять бедолагу ударил, она упала и ногу сломала! В семье у них все алкоголики, кроме старушки, ясное дело, никто сустав не купит. А тут к Александру Юльевичу олигарх пришел. Хоть у нас и муниципальная больница, да есть гениальный хирург по фамилии Каза. Прямо волшебник, к нему все попасть хотят, ну и приехал очень богатый мужик, привез жену и два сустава. Цирк! Он на всякий случай лишний купил, вдруг врач один протез испортит? Ерунда полнейшая, но у богатых свои причуды. Александр Юльевич все замечательно сделал и хотел вернуть второй сустав. А олигарх испугался. – Ничего не возьму, плохая примета из больницы домой вещь тащить, оставьте себе. Вот так и образовался лишний протез, Каза его Ахметшиной поставил, пожалел ее. Бабка потом по палатам ходила, свою историю рассказывала, и к Корольковой забредала. Один раз я ее в туалете нашла, в слезах, ну и спросила: – Болит нога? Ахметшина помотала головой: – Нет. От зависти плачу. Вон у Анны Львовны сын какой, будто на работу сюда бегает. Моя же дочь запойная, кто меня отсюда заберет? Вечно в больнице держать не станут, выпишут, и как до дома добираться? Денег нет! А зять! Видишь шрам на руке? Это дочерин муж меня ножом порезал, я к врачу не пошла, не захотела позора! Вон как криво зарос! Наверное, она и Корольковой пожаловалась, потому что Лев ее на такси отвез и никому ни слова не сказал о своем поступке! – А вы откуда узнали? – намекнула я на нестыковку в рассказе. Алиса схватила сушку. – У нас на входе раньше бомбисты дежурили, их недавно прогнали, шлагбаум поставили, сделали платную парковку. Лев мать одел и меня попросил: «Сделайте любезность, помогите мне Анну Львовну отвести к машине, я сумки понесу». Алиса взяла старуху под руку, сын подхватил вещи, троица вышла к поджидавшему их автомобилю, и тут Лев воскликнул: – Вот олух беспамятный! Не взял таблетки! Мне Борис Петрович лекарство приготовил, такое в аптеке не купить. Пожалуйста, побудьте с мамой, я мигом обернусь! Алисе он нравился, поэтому она согласилась: |