Онлайн книга «Мадемуазель Судьба»
|
Ночью на дорогах нет помех – машина неслась к Москве, минуты на электронных часах менялись быстро. – Приехали, – паркуясь во дворе около детской площадки, сказал Федор. Подъезд как подъезд. Валька попыталась отыскать номер дома, но никаких опознавательных знаков не увидела, тусклые фонари мало что освещали. «Сейчас он выйдет, я выскочу и побегу…» Дверные замки тихо щелкнули, ремень безопасности издал продолжительный скользящий звук, сильная рука сжала запястье. – Ты не успеешь убежать. – Федор заглянул Вальке в глаза и бесшумно вздохнул. – Я, конечно, страшный, но… Тебе нечего боятся. Поверь, иногда обстоятельства складываются таким образом, что иначе нельзя. – Федор мысленно назвал себя абсолютным идиотом, еще раз вздохнул и пришел к выводу, что самое простое – это притащить девчонку в квартиру и запереть. – Держи босоножки. Надевай. Валька сморщилась, точно разжевала лимонную дольку, и почувствовала, что готова опять хлопнуться в обморок. Невозможно выдержать такой взгляд, под гипнозом, наверное, и то легче. Она не шелохнулась ни когда Федор вышел, ни когда расстегнул ремень безопасности, ни когда вытащил ее из машины, ни когда взял за руку. Крепко взял, вот теперь не сбежишь. – Кофе любишь? Я могу сварить. – Нет, – вяло ответила Валька, передвигая ватные ноги. Квартира Федора ей не понравилась. Просторная, с дорогой мебелью, но все не на месте, все не так, как она любит. Диван в гостиной слишком темный, шторы мрачные (словно у графа Дракулы), на кухне нагромождение бытовой техники (барахло), на холодильнике нет ни одного магнита (скукота), в ванной ковер с иероглифами (кошмар какой-то), и так далее и тому подобное. – Не в музее, – усмехнулся Федор, глядя, как Валька недовольно изучает обстановку. Он отметил, что она ожила, щеки порозовели, движения стали обычными. – Вы один живете? – Да. – А почему не женились до сих пор? – Некогда было. – Конечно, когда вам! – Валентина фыркнула и уставилась на Федора. – Ты чего? – У вас волосы выросли. Немного. – Не может быть, – захохотал он в ответ. – Чего смеешься?! Я же в тот раз тебя пожалела, подумала, облысел раньше времени, переживает, наверное. – Очень страдаю, не сплю, не ем из-за этого. – Федор подошел к Вальке вплотную и резко спросил: – Так как тебя зовут? – Марина, – неуверенно ответила она, с трудом вспоминая, как представилась в прошлый раз. – Почему-то мне кажется, что ты врешь. Я прав, Валентина? Валька вздрогнула и отшатнулась. Выстроенный с огромным трудом положительный настрой вмиг улетучился. Теперь можно утешать себя сколько угодно, можно бесконечно придумывать версии, объясняющие, почему она оказалась в руках Федора, но истина одна – он не случайный человек на ее пути, он знает, что делает. – Откуда тебе известно мое имя? – Валька старательно собрала мужество в маленькую смешную кучку и приготовилась услышать правду. Есть же правда, но только в чем она? – Я вряд ли буду отвечать на твои вопросы, это не входит в мои планы. – А что входит в твои планы? – Кому принадлежит дом, в котором ты сейчас живешь? – Не скажу. – Да выяснить – не проблема, я просто не успел еще. – Вот и выясняй сам. – В Валькиных глазах задрожали слезы, подчеркнувшие ее беспомощное и жалкое положение. – Отпусти меня! Я хочу домой! Федор прогнал прочь чувства, заполнившие душу: ну, маленькая, ну, плачет – ерунда… Рявкнуть бы на нее, чтобы перестала выкручиваться и объяснила все как есть. И вообще, пусть скажет спасибо, что Полякову ее не сдал. – Тише, – попросил он. – Ненавижу, ненавижу! Откуда ты только на мою голову взялся! – зарыдала Валька, сжимая кулаки. – Не хочу здесь оставаться ни одной минуты! Ненавижу! Маленькая девчонка. Не удержавшись, Федор сделал шаг и щелкнул ее по носу. Глаза Вальки округлились, слезы застыли, губы дрогнули. Так всегда делал ее отец, и больше никто… – Не смей, слышишь, не смей, – замотала она головой, – больше никогда не прикасайся ко мне так… – Ты угрожаешь? – улыбнулся Федор, не понимая ответной реакции. – Я сказала, не смей! – А то что? – А то… А то… Мой жених убьет тебя, слышишь, убьет! – выпалила Валька, свято веря в свои слова. Да! Да! Сергей придет и спасет, а этот тип перестанет так нагло улыбаться, получит по физиономии и больше никогда не посмеет даже смотреть в ее сторону! – Твой жених? Сомневаюсь. – Ты с ним незнаком. А он самый лучший, не то что некоторые, – выстрелила Валька в упор. – Он придет и спасет меня. Ясно? – Не придет. Боюсь, у него слишком много дел. – Он меня любит! – Валька бросилась к окну и попыталась открыть створку. Ей нестерпимо захотелось глотнуть свежего воздуха, превратиться в птицу и улететь в далекие края. – А ты знаешь, что он женат? – спросил Федор ровным, спокойным голосом. – Женат… – Рука замерла, сердце, казалось, остановилось. – Кто? – Сергей. – Это неправда… Валька даже не удивилась тому, что практически незнакомый мужчина знает имя близкого ей человека. Она удивилась другому: что поверила, сразу поверила… Федор не врал. Сергей редко оставался у Казакова, он почти всегда возвращался в Москву. Как бы Валька ни просила задержаться подольше – он уезжал. А Юрий Яковлевич никогда не был против того, чтобы Сергей остался, тоже предлагал… Почему же раньше это не приходило ей в голову, что же она такая слепая оказалась? И если сейчас быстро поверила, значит… Нет, Федор обманывает! Валька вздернула нос, торжественно улыбнулась, как положено улыбаться сильным людям перед расстрелом, и гордо произнесла: – Ты можешь не отпускать меня тысячу лет, но я не позволю… Федор увидел, как худенькие плечики дрогнули, как поникла голова, как тонкая лямка пижамной майки съехала с плеча. Да, он это сказал. Да, знал, что сделает больно, но иначе было нельзя. Его вдруг волной отбросило в прошлое, в лицо пахнуло холодом, мышцы напряглись и стали каменными. В душе проснулась тайга: дикая, бескрайняя, пустынная… Федор посмотрел на Вальку совсем другими глазами. – Иди сюда, иногда я бываю даже очень ласковым. Ты же хочешь ему отомстить, не так ли? – спросил он. – Хочу, – Валька резко подняла голову. Глаза, полные одиночества и боли, встретились с точно такими же, стрелы отчаяния полетели навстречу стрелам силы. Встретились и повисли в воздухе, не смея коснуться друг друга, не смея оставить на сердце еще одну царапину горечи… |