Онлайн книга «Троянский конь»
|
Человек возрождается снова и снова, просыпается в новой жизни и понимает, что его мысли переходят по наследству из одной телесной оболочки в другую. Может быть, Ген понял, что держит в закаменевших руках свой собственный череп? «Или мой? Но у меня нет врожденной отметины. Значит, я – не Киклад? Значит, Портер солгал?» Но почему Портер не рассказал ему об этом? Почему утаил? Дрожащими руками Норт положил журнал обратно в сумку. Чемодана у Портера не было. Он путешествовал налегке. 6.36 Норт, оказавшись в плену четвертого участка, цеплялся за свой рабочий стол, как за спасительный якорь. Он цеплялся за сводки новостей, сложенные стопками на столе. Цеплялся за факс из ЦСУ, в котором ясно и недвусмысленно черным по белому было написано, что отпечаток пальца из дома Кассандры Диббук в Трое идентичен отпечаткам с окровавленных осколков стекла из музея. Ген – это Эжен Диббук. Маленькая, но все же победа. Норт посмотрел на рабочий стол Мартинеса. На нем кипой лежали карандашные наброски портретов нападавших из Чайна-тауна, созданные на основе свидетельских описаний. Некоторые наброски были очень похожи. Один портрет пожилого мужчины получился удачнее всех и казался очень знакомым. Почему ему проще разбираться с портретами, чем с сообщениями, которые Нэнси, секретарша, прилепила к телефону у него на столе? Вчера несколько раз звонила его мать. Наверное, из-за отцовского барбекю? «Мой отец. Который отец?» Норт не мог сейчас разбираться с матерью. И в любом случае, еще слишком рано. Он оставил записку на месте, встал со стула, подошел к столу Мартинеса и собрал портреты. Разложив рисунки у себя на столе, Норт принялся внимательно их изучать, всматриваясь в форму глаз, очертания губ, носов. Что так поразило его во всех этих портретах? Может быть, то, что они все кажутся похожими друг на друга, как родственники? «Есть ли у меня братья?» И дело было не только в их сходстве. Норт достал бумаги из сумки Портера и отыскал журнал, на глянцевой обложке которого красовался череп. Неровная дыра на виске, в том месте, где был проломлен череп, явственно выдавалась над наружным краем глаза – в том самом месте, где у Портера и Гена были одинаковые врожденные отметины. Однако ни у одного из изображенных на рисунках такой отметины не было. И, что гораздо важнее, у Норта ее тоже не было. «Портер соврал мне». Норт устало откинулся на спинку кресла. Ветер утих, и паруса бессильно обвисли. «Значит, он просто использовал меня, чтобы добраться до Гена? Я должен был увидеть этот череп». Он пролистал журнал и узнал, в какие часы работает музей. До десяти утра музей не откроется. – Ты нашел череп? Норт поднял голову и увидел, что над ним нависает Мартинес. Мартинес принес ему чашку с черным кофе, и Норт с благодарностью ее принял. – Да, наверное. Через пару часов все выясню. – Понятно… Мартинес сел на свое место, но ему тоже было неуютно. Беспокойство отражалось на его лице, под глазами виднелись темные круги. Норту показалось, что он снова смотрит в зеркало. Он отложил журнал и привлек внимание Мартинеса к рисункам. – Что мы знаем об этих людях? – спросил Норт. – Ничего.– Мартинес отхлебнул горького кофе. Такой ответ Норта не удовлетворил.– Серьезно, никто ничего не знает. Просто чудеса какие-то. Я прочесал, наверное, целых три квартала. И никто ничего о них не сказал. А твой приятель, Джимми Пен? Исчез с лица земли. Норт не удивился. – Кем бы ни были эти парни, они крепко запугали Чайна-таун. Даже не знаю, потешаться над этим или тревожиться. – Молчание можно купить за деньги. Мартинес понял намек. Они искали не только Гена. Норт посмотрел на часы на стене. – Я думал, у тебя сегодня выходной. Зачем ты явился сюда в такую рань? Мартинес поморщился, потом снова отхлебнул глоток кофе. – Да просто не спалось, вот и все. Неуклюжая отговорка. Мартинес молчал и нервно покачивал ногой в безупречно начищенной туфле из черной кожи. Эти туфли он надевал редко, не каждый день. «Парадные туфли…– подумал Норт.– Наверное, в шкафчике у него висит и костюм к этим туфлям. Через несколько часов – похороны Мэнни Сиверио». Норт склонил голову. – Как я мог забыть… – Ну, у тебя своих проблем хватает. «Ты даже не догадываешься, насколько ты прав»,– подумал Норт. Мартинес смотрел на него, ожидая услышать в ответ какую-нибудь ничего не значащую фразу, но так и не дождался. Норт решил не отвечать. Маринес не стал к нему цепляться. Он потянулся через стол, взял один из журналов Портера и пролистал старые, потрепанные страницы. – Значит, твой приятель ведет дневник? Записи, сделанные небрежным почерком, ничего для него не значили. Зато запах, который донесся от журнала, возбудил его любопытство. Мартинес поднес старый журнал к носу и принюхался. Что бы он там ни учуял, это явно было не то, чего он ожидал. – Кажется, пахнет дешевыми духами… «Мне надо бы поменять рубашку». Норт забрал у него журнал и аккуратно положил в стопку, к остальным журналам Портера. Но отделаться от Мартинеса оказалось не так просто. – Ты что, все это прочитал? – А ты прочитал все записи дорожного движения? Мартинес пожал плечами. – Большую часть. – Ну и что? Молодой детектив достал из кармана куртки три черно-белые фотографии и разложил на столе перед Нортом. Снимки были нечеткие, смазанные, но на них все-таки можно было разглядеть человека, очень похожего на Норта, который столкнулся на велосипеде с машиной. Норт почувствовал, как в нем забурлил адреналин. – У тебя есть четкие снимки номерных знаков? Мартинес покачал головой. – Я оставил пленку в лаборатории, они сейчас пытаются улучшить картинку. Если что-нибудь получится, они проверят номера и выяснят, на кого зарегистрирована машина. Но пока рано на что-то рассчитывать. Норт побарабанил пальцами по твердой и холодной стальной поверхности стола и сказал: – Спасибо. Хорошая работа. – Эй, это еще не самое лучшее. Вчера я съездил в Колумбию. Поговорил с деканом. Ты знаешь, что Эжен Диббук получал стипендию от спонсора, когда учился на бакалавра? |