Книга Пламенное сердце, страница 73 – Райчел Мид

Когда я приблизился к ней, она взяла мои руки, положив себе на бедра. Я с удивлением осознал, что весь дрожу. Обрамленные длинными ресницами янтарно-карие глаза встретили мои с такой уверенностью, что я почувствовал себя неопытным юнцом.

– Я бодрствую, – добавила она.

Мне пришлось дважды сглотнуть, чтобы голос снова вернулся ко мне. Мы были так близко. Сантиметры отделяли меня от этого прекрасного тела, о котором я грезил в своих снах, и сны эти померкли в сравнении с тем, что я видел сейчас.

– Я не заслужил это, – прошептал я. Подняв руки, я обхватил ладонями ее лицо. – Не после того, что сотворил со своей жизнью.

– Я же говорила тебе: к этой теме больше не вернемся, – произнесла она. – Мы уже другие люди. Мы все время меняемся, становясь лучше. И то, что ты решил с таблетками... ну, я не говорю лишь об их действии. Я имею ввиду мужество, чтобы пойти на такой шаг. Я всегда верила в тебя, но...

– Я заставил тебя плакать, – ответил я. – Память об этом всегда будет раной в моем сердце.

– Я плакала из-за любви к тебе и потому что не знала, как помочь тебе со всем справиться, – она вытянула руку и коснулась моих губ кончиками пальцев. Мир вокруг словно пошатнулся. – И в этом была моя ошибка. Ты справился сам. Тебе не нужна была я.

– Нет, Сидни, – мой голос сорвался. – Ты нужна мне. Ты не представляешь, как сильно ты мне нужна.

Я наклонился к ее губам, и все, что случалось со мной прежде, показалось мне лишь разминкой перед этим моментом, сейчас я стал жить по–настоящему. Я притянул ее к себе, и если у нее когда-нибудь возникали сомнения, что я хочу попробовать ее кровь, то теперь они исчезли без остатка. Я чувствовал только вкус ее губ, ее кожи... то, чего я так страстно желал, что возбуждало меня до безумия. Она ухватилась за край моей рубашки, и нам пришлось разорвать поцелуй, когда она стащила ее через мою голову. Сидни прошлась пальцами по моей груди, и на этот раз дрожала уже она. Я заглянул в ее глаза, и хотя в них отчетливо читались страсть и желание вместе с тем первобытным инстинктом, присущим нашим расам с давних времен, я также видел в них нервозность.

Она не имела в этом опыта, а это был тот тип ситуаций, в которых она оказывалась нечасто. Я должен был принять на себя ведущую роль, но дело обстояло так, что сейчас я тоже был неопытен: у меня никогда не было девственницы. И никогда на мне не лежало еще столько ответственности. Я мог вести себя бездумно с другими девушками, но Сидни, неважно, разойдутся наши пути или нет, будет сравнивать других именно со мной.

Но когда я направил ее к ремню на своих брюках и положил на кровать, я уже знал, что нам предначертано. Мы всегда будем вместе. Должны быть. Не было ни малейшей причины, по которой наши чувства могли угаснуть или остыть. Ее дыхание ускорилось, и она запустила пальцы в мои волосы, когда я начал целовать ее шею, опускаясь к груди. Я мог сказать, что она ожидала неистового порыва, чего-то яростного и стремительного, но я так долго ждал, когда смогу получить полный доступ к ее телу, что не собирался спешить. Поэтому я медлил, изучая всю ту красоту, о существовании которой она даже не подозревала. Это было мучительно и сладко одновременно, и впервые в жизни я заботился о ком-то больше, чем о себе.

Я лежал на ней, когда снова вернулся к ее губам, а она прильнула ко мне с настойчивостью, в которой больше не осталось страха. И тогда это случилось – то, о чем я так давно мечтал. Я растворился в ее руках, в ее прикосновениях, растворился во всем. Соня часто повторяла, что не верит в родство душ, но я верил, что между нашими душами есть сходство, а гармония наших тел являлась чем-то большим, чем просто связь, тем, что было предопределено.

А когда все закончилось, я не хотел ее отпускать. Я смотрел на ее лицо, с ее горящими щеками и влажными прядями волос, и думал, животное ли это влечение или возвышенное слияние душ, она моя, а я ее.

Мы свернулись калачиком на боку, плотно обвив друг друга руками. Эмоции так переполняли меня, что мне казалось, будто я взорвусь. Я хотел сотню раз сказать ей, что люблю ее, но когда я взглянул в ее глаза, понял, что в этом не было нужды.

– О чем ты думаешь? – спросил я.

– Мы должны были сделать это очень давно.

Я нежно поцеловал её в лоб:

– Нет, это был тот самый момент.

Я знал, что она думала о жизни и судьбе, и при других обстоятельствах, она бы, наверное, прочитала бы мне лекцию о свободе воли. Вместо этого она провела пальцами по моей шее и улыбнулась.

– А ты о чем думаешь? – спросила она.

– О Редьярде Киплинге.

Ее рука застыла:

– Ты серьезно?

– Что, не думала, что я склонен к поэзии после секса?

Это вызвало у неё смех:

– Адриан, я давным-давно знаю, что ты способен на все. Я скорее ожидала Китса или Шекспира.

– Мне нравится сборник стихов. И тем безумнее говорить со мной, – я перевернулся на спину и закинул руку за голову, глядя сквозь прозрачный навес, – я думал о «Самке».

– Ладно, я действительно этого не ожидала.

– Это не о жестоких женщинах, хотя звучит именно так.

– Я знаю.

Конечно, она знала.

– Она знает, потому что предупреждает его, и её инстинкты никогда не отказывают, женский пол ее вида является более смертоносным, чем мужской. – Я закрыл глаза на мгновение, дрейфуя на волнах любви и истощения и телесного блаженства. – Наш пол – ничто по равнению с вашим, Сидни. Мужчины. Ты делаешь меня совершенно беспомощным, прямо сейчас. Ты такая красивая и сексуальная. И мы, ребята, не можем помочь сами себе. Мы воюем за вас, чтобы задобрить. Но у нас есть преимущество в постели.

Она повернула моё лицо к своим губам:

– Это было не так сложно для меня.

– Но у нас все проще. Ты – сила, ты – наша защитница, защитница наших детей.

– Ты продаешь себя словом, – сказала она. – Ты такой же сильный. Иначе я не была бы с тобой. Мы равны во всем, что происходит.

Я не чувствовал себя равным. У меня до сих пор было головокружительное чувство, что она богиня, спустившаяся на землю, которой я не достоин. В то же время, я не хотел зависеть исключительно от ее силы или использовать её для хранения своей жизни. Я хотел партнерства, союза точно так же, как мы имели, за исключением распространения в любой части нашей жизни. Мы хотели идти вперед рука об руку, и я хотел бы провести остаток своих дней, делая нашу любовь всё больше и больше.

– Я веду эту игру, – сказал я ей, – я должен был придерживаться Китса.

– Нет, приятно осознавать, что задумчивый Адриан по-прежнему тут.

– От этого трудно избавиться, даже с помощью таблеток.

Выражение ее лица смягчилось:

– Это страшно? Быть полностью отрезанным от духа?