Книга Дымный бес, страница 5 – Сергей Головачев

Отвернув лицо и глядя с края крыши на землю, она добавляет:

— И вообще, я хочу сейчас умереть.

Готика с удивлением смотрит на Эмму. Ей хочется пожалеть её, но вместо этого она с едва заметной улыбкой иронически спрашивает:

— По-настоящему?

— Нет, — с вызовом отвечает Эмма, почувствовав в её вопросе издёвку, — понарошку!

— Всё-всё, — гонит их учитель физики, — выходите. Я закрываю дверь.

Они спускаются по лестнице.

— А тебя как зовут? — спрашивает её Готика.

— Эмма.

— Как? — удивляется Готика.

— Эм-ма, — раздельно произносит она. — Моя мать, как будто догадывалась, кем я впоследствии стану.

— Понятно.

— А тебя? — в свою очередь спрашивает Эмма.

— Вообще-то Мария, но на самом деле я — Мара.

— Мара? — удивляется Эмма.

— Да, это у меня такой ник на готическом форуме.

На лестничной клетке их пути расходятся.

— У тебя здесь сейчас урок? — спрашивает Мара-Мария.

— Здесь, — кивает Эмма.

— Ну ладно тогда, пока.

— Пока.

Эмма выходит в коридор. Готика смотрит ей вслед.

— Подожди! — окликает её Мара-Мария. — Вот, на, возьми, — достаёт она из сумки свою мобилку.

— Ты чего? Зачем? — удивляется Эмма, возвращаясь. — Не надо!

— Ты же свою разбила! А мне эта больше не нужна.

— Да, ладно, ты чего? — отказывается Эмма, — как это не нужна?

— Мне всё равно никто не звонит. И потом…мне самой некому звонить.

— Не, ты чего, я не возьму.

— Я всё равно собиралась её выкидывать!

— Ну, ладно, тогда давай, — Эмма принимает мобилку и разглядывает её, — спасибо.

— Не за что.

— Такая классная…я даже не знаю.

— Ну, вот и пользуйся! И хоть иногда … вспоминай меня при этом.

Готика спускается по ступенькам вниз. Эмма возвращается в коридор третьего этажа. На урок ей идти не хочется. Она включает по пути телефон, просматривает меню и список контактов. В нём, действительно никого нет, даже родителей. Или, возможно, она все контакты удалила.

Коридор опустел, в нём никого нет. Эмма подходит к окну и смотрит вниз. Она видит, как из парадного подъезда выходит на крыльцо Мария. Спустившись по ступенькам с крыльца, она выходит за ворота на улицу и, надев тёмные очки, сразу же сворачивает налево.

Эмма неожиданно для самой себя бросается вниз по лестнице, выскакивает из школы и устремляется вслед за Готикой.

Та ещё не успела уйти далеко.

— Мария! — зовёт её Эмма.

Готическая девушка продолжает идти, словно не слышит её. Она выглядит довольно странно для такого тёплого предмайского дня. Её чёрное длиннополое пальто, хотя и расстёгнуто нараспашку, но воротник поднят вверх, словно она зябнет от холода.

— Мария! — громче зовёт Эмма, идя вслед за ней.

Острые концы воротника, устремлённые вверх, словно шпили готического собора, лишний раз подчёркивают её стиль. На ногах — чёрные ботинки «стилы» с высокой шнуровкой. На боку болтается чёрная сумка, ремешок которой перекинут через плечо.

— Мария!

Но та не оборачивается, словно глухая, и продолжает идти своей демонстративной независимой походкой, не замечая никого и ничего вокруг.

— Мара! — почти кричит Эмма, догоняя её.

На своё готическое имя Мария, наконец, отзывается и оборачивается.

— Что? — вынимает она из уха наушник, в котором гремит музыка.

Чёрные очки и наушники мп3-плейера позволяют ей полностью отключаться от внешнего мира.

— Ты что, не слышала, что я тебя зову?

— Слышала.

— Чего ж не оборачивалась.

— Я думала, это не меня.

Эмма пытается увидеть её глаза за тёмными стёклами и не может придумать ничего лучшего, чем спросить:

— А ты сейчас куда идёшь?

Невинный, на первый взгляд вопрос явно смущает готическую девушку. Замявшись, она снимает очки, а затем водружает их себе на волосы.

— Да так, в одно место…

— Домой?

— Нет.

В распахе пальто видна ажурная чёрная блузка с жабо и рюшами и узкие чёрные джинсы, перехваченные ремнём. На шее у Готики — шипованый ошейник, явно намекающий всем, что к ней лучше не обращаться с глупыми вопросами.

— А можно я с тобой немного пройдусь?

Готика удивлённо пожимает плечами.

— Можно, если немного.

Они идут рядом. Эмма не знает, о чём ещё спросить. Разговор как-то не клеится.

— А что ты сейчас слушаешь?

— Музыку.

— А правда, что ты любишь ходить на кладбище? — спрашивает Эмма.

— Правда.

— И ты ходишь туда одна?

— Одна. Пока ещё не нашлось желающих составить мне компанию. Особенно ночью.

— Что, ты и ночью там бываешь?

— А днём там неинтересно. Слишком много народа. Зато ночью такой кайф. Представь, светит луна. Повсюду кресты и звёзды. Запах сырой земли, ветер, завывающий в деревьях, листва, шуршащая под ногами. Единственное место, где можно спокойно подумать о смысле жизни и смерти.

— А на какое кладбище ты ходишь?

— В последнее время я обожаю бывать на Зверинецком. А так, я обошла уже почти все: и Байковое, и Берковцы и Лукьяновское…

— Знаешь, если ты сейчас идёшь туда, я могла бы составить тебе компанию.

— Спасибо, конечно…за компанию, — подчёркивает Мара и вновь вынимает наушник из уха. — Но сейчас я иду не туда.

— А куда?

Мара останавливается.

— Тебе туда нельзя.

— Да, ладно. Я чё, маленькая? — обижается Эмма.

— Нет, — серьёзно отвечает Мара. — Но тебе туда нельзя.

— Скажи хоть, куда?

Мара молча качает головой: нет.

Эмма смотрит на неё умоляющим взглядом.

Мария внимательно смотрит на неё и неожиданно открывает ей свою тайну:

— Я иду на Девичью.

— Но туда же нельзя! — вырывается у Эммы.

— Вот. А о чём я тебе только что говорила?

— Ты ходишь на Девичью? — ошарашено переспрашивает Эмма.

— Только никому об этом не говори, ладно?

— Никому, клянусь. И тебе там не страшно?