Книга Удачный проигрыш, страница 26 – Морин Чайлд

Лора продолжала идти и вдруг услышала вдали радостный лай Дейдры, который постепенно стал доноситься отчетливее. Пытаясь убрать волосы с лица, она споткнулась, а затем решила снять злосчастные туфли. Шагать по траве было приятно, но на пути попадались и камни, которые впивались в ступни.

Дейдра промчалась мимо Лоры, громко лая. Собака старалась составить ей компанию. Лора улыбнулась, но сзади послышался слишком знакомый голос.

— Ты замерзнешь, — предупредил Ронан, хватая ее и сгребая в охапку.

— Не важно, — противилась Лора, пытаясь высвободиться. — Все хорошо.

— Что ты творишь?

— Мне просто хотелось сбежать из гостиной.

Она посмотрела на Ронана, затем снова на башню.

Вблизи та казалась огромной. Высота составляла по меньшей мере шесть метров. Наверняка когда-то башня была еще выше. Крыши не было вовсе, и казалось, что какой-то гигант снес ее своей огромной рукой в порыве ярости.

— И поэтому ты отправилась на кладбище? — поинтересовался он, снимая с себя пальто и накидывая его на плечи Лоры. — Босиком?

— Каблуки утопают в земле.

— Лора…

Она посмотрела на него:

— Оставь меня на некоторое время, Ронан. Прошу.

— Нет. — Он обхватил ладонями ее лицо, и она почувствовала, как жар от его рук распространяется по телу. — Не оставлю. Если ты хочешь осмотреть башню, я пойду с тобой.

Дейдра резвилась на просторе, бегала между надгробными плитами. Время здесь словно замедлило свой ход. Много веков назад люди возвели эту каменную башню, у них были такие же желания, стремления, страхи и разочарования, как у их потомков. Они жили, умирали, и после них остались лишь надгробия.

«Что же я оставлю после себя?» — задумалась Лора.

Ронан обхватил ее за талию и притянул к себе. Его толстый вязаный свитер был теплым, а какой аромат он источал… Ей хотелось прижаться к нему еще крепче. Лора уверяла себя, что вовсе не нуждается в его присутствии, в его теплом пальто, однако она обманывала саму себя.

— Для чего они служат? — спросила она.

— Круглые башни? — Ронан пожал плечами. — Никто не знает наверняка. Их еще называют колокольнями. Говорят, их строили для защиты от набегов. С такой высоты можно было увидеть приближение врага. Человек, стоящий на башне, звонил в колокол, извещая жителей об опасности, они хватали пожитки и бежали прочь, пока воины сражались и отстаивали город.

— Что же случилось с этой башней?

— Скорее всего, ее разрушили во время какого-то сражения, а все, что осталось, ты видишь.

— Я заметила, что на ней нет граффити.

Если бы такое сооружение находилось в Калифорнии, на башне тут же появились бы различные надписи, высказывания и рисунки. От этой мысли Лоре стало грустно.

— Да. Мы, ирландцы, чтим прошлое и боремся за счастливое будущее.

Лора глубоко вдохнула и спросила:

— Так, как Шинед борется за свое собственное будущее?

Ронан сжал ее, боясь, что она сможет выскользнуть из его объятий.

— Это не одно и то же. Шинед прекрасно знала, что, если она забеременеет, ей придется выйти замуж. Да и Майкл понимал это.

— Нельзя принуждать их, Ронан. — Она смахнула с лица прядь волос. — Что, если их брак — ошибка, и они всю жизнь будут несчастны?

— Большинство союзов заканчиваются именно так, — равнодушно заметил он.

Лоре захотелось ударить его, да посильнее.

— И ты хочешь, чтобы Шинед была несчастна?

— Мы не в Америке, Лора. Мы в Ирландии. Здесь с древних времен женщина знает, что жизнь матери-одиночки сложна и полна серьезных трудностей. Повторяю, Майкл понимал, чем рискует. То же самое я могу сказать и о Шинед.

— Они совершили ошибку, но не стоит наказывать их за это.

— Но это реальная жизнь. Они должны отвечать за последствия. — Он вздохнул и добавил: — Кроме того, я уже говорил, что здесь все иначе.

— Я считаю, что ты такой, как прежде: отдаешь приказ, и все должны подчиниться.

— Ты не понимаешь. Не важно, как это выглядит со стороны. Я не принуждаю Шинед. Она бегала за Майклом с детства и наконец добилась своего. Она самая упрямая деревенская девчонка во всем графстве и такой была всегда.

— Значит, ты просто оказываешь услугу?

— В каком-то смысле.

— А то, что Шон подбил парню глаз, хорошо?

— Девчонка нам с Шоном как сестра, а этот идиот затащил ее в постель. Конечно, мы должны за нее заступиться. Ты представляешь, как нам сложно в этой ситуации?

Лора улыбнулась:

— Вы желаете ей счастья.

— Так и есть, — признался Ронан.

— А брак — единственное решение.

— Единственное правильное решение, — пробормотал он. — По крайней мере, я слышал, что так будет лучше.

— Но сам так не считаешь.

Ронан посмотрел ей в глаза:

— Это не для меня.

— Верно. Гораздо проще стоять в стороне и приказывать людям, что делать. Или… Скажи, если бы я не потеряла ребенка, ты женился бы на мне? — потребовала ответа Лора. — Такую цену тебе пришлось бы заплатить за допущенную ошибку? Принести себя в жертву?

— Ты хочешь знать, женился бы я на тебе? Мой ответ — да! Поскольку это правильное решение.

Лора не могла вымолвить ни слова и лишь рассмеялась от безысходности.

— Ты себя слышишь? Ты уверен, что брак — это ловушка, и тем не менее потащил бы меня в этот капкан вместе с собой.

— Это правильно, — проворчал Ронан.

Лора отстранилась от него. Ей хотелось ударить Ронана. Сил находиться возле него больше не было.

— Я не вышла бы за тебя замуж, Ронан. Не в моих правилах становиться обузой или расплатой за ошибки. Судя по всему, это и не в правилах Шинед.

— Как и у Шинед, у тебя не было бы выбора.

— Твое высокомерие безгранично.

— Ты считаешь это высокомерием, а я стараюсь поступить правильно. Разве это плохо? — Гнев обуревал его, в глазах появился блеск. — Если бы не выкидыш, я не отпустил бы тебя.

Лора дрожала всем телом, но дело было вовсе не в холодном ветре.

— Я не беременна, Ронан, а ты все еще не позволяешь мне уйти. Что же это значит?

— Я разрешу тебе уйти, Лора, но не сейчас. — Он отошел на несколько шагов и позвал Дейдру, которая отбежала слишком далеко. — Знаешь, а ведь я вырос в этом доме, — сказал Ронан, указывая на особняк, — и всегда думал, что брак — это ловушка, а чтобы освободиться, нужно отгрызть свою собственную ногу.

Лора затаила дыхание. В глазах Ронана была боль.