Книга Муму с аквалангом, страница 44 – Дарья Донцова

Светлана замялась.

– Ларочка, солнышко…

– Ну? – прищурилась клиентка.

– Вы не можете завтра получить процедурочку, – тихо сказала администратор.

– Че-е-е-е? – изумленно протянула Лариса.

– Хозяйка сказала… это… невозможно.

Блондинка вздернула подбородок.

– Ну ты, баба Яга в тюнинге, зажигаешь! Или вашего коньячища опилась? Эй, ау, ты с кем меня перепутала? Купи себе новый мозг!

– У вас, Ларисочка, большой долг, – решилась на откровенную беседу администратор, – сорок неоплаченных процедур. Алла Николаевна приказала, пока деньги не отдадите, вас не обслуживать. Я сегодня из жалости вас пустила, понимая ваше положение.

Губы блондинки сжались в узкую линию, глаза сузились.

– Из жалости? – протянула она. – Из жалости??? Из жалости я хожу в ваш дрянной кабинет с тупыми массажистками. Ну Алка! Вот сука! Ох я ей покажу… Она у меня попляшет…

– Ларонька, не нервничайте! – взмолилась Света. – А к вам дама пришла… Лариса посмотрела на меня.

– Че надо?

Я растерялась и честно ответила:

– Ничего. Я не собиралась с вами беседовать.

– Светка, сволочь! Ты что себе позволяешь? – завелась клиентка.

Администратор стала ниже ростом.

– Ларисонька! Это гениальная российская писательница Арина Виолова, она хотела пообщаться с госпожой Зарубиной. Специально вас ждала.

– Тут какая-то ошибка, – удивилась я. – Мне нужна бывшая жена Петра Зарубина.

– Ну, это я, – бросила через плечо Лариса.

Очевидно, слова Светланы про писательницу произвели на дамочку должное впечатление, сейчас Лариса казалась почти любезной.

– Желтый «Ламборджини» на парковке ваш? – со вздохом поинтересовалась я, уже понимая, что произошло.

– Только не говорите, что ваш идиот шофер его поцарапал! – взвилась Лариса.

– Нет, – успокоила я очередную экс-супругу излишне любвеобильного олигарха. – Прошу прощения, недоразумение вышло.

– Значит, меня тут обслуживают из жалости? – навалилась грудью на стойку Лариса, потерев всякий интерес к писательнице.

Я быстро вышла в сад. Черт бы побрал этого Зарубина! Ну зачем он купил своим бывшим одинаковые «ламборджинчики»? Неужели не мог приобрести автомобили разных цветов? Хотя, может, он взял сразу оптом десяток гоночных машин и получил скидку как мелкооптовый клиент?

– Мария! – позвал чей-то смутно знакомый голос.

Я вздрогнула и обернулась. Никого.

– Эта сволочь опять приходила, – продолжал тот же голос.

Наконец я сообразила, что звук несется из раскрытого окна. Косметолог Таня беседовала с кем-то в своем кабинете.

– Пролезла сквозь решетку, – продолжала Татьяна, – и стала клиентку облизывать. Хорошо хоть не постоянная в кабинете была, какая-то Виолкина, вроде писательница. Ох, не знаю, развелось их, словно ящериц. Она сама Светке представилась, а та не растерялась, комедию разыграла. Мы же на сдельщине, не на окладе, тут всякой ерунде обрадуешься. Раскрутили, блин, Достоевскую, по полной. А ты… Сколько раз говорила: прячь кошку! Запри ее, еще отравится дрянью, которой я дур мажу.

Я постаралась не рассмеяться в голос. Кошка! Запах рыбы привлек кису, которая бродила по саду. Потом пришло раздражение: здорово меня надули. Поверила ведь, что здесь читают и любят книги Виоловой.

– Не дай бог, кто из кретинок догадается, Алка тебе по шее настучит, – неслось из окна. – И Муську жаль. Разве можно несколько раз в день дерьмом объедаться? Там столько хрени понапихано. Ох, смотри, отпочкуется у Муськи второй хвост, не прибегай ко мне со слезами. Я тебя тыщу раз предупреждала: вот закроем клинику на ночь, тогда и выпускай кису.

– Ваш ключарь. Взять машин? – произнес совсем рядом другой голос. – Кот гулять, Никитас выполнять.

Я повернула голову – в паре шагов от меня стоял подросток-парковщик, он держал одной рукой Лео, а второй протягивал мне железное колечко, с которого свисал брелок с логотипом «Мерседеса».

– Кот хорош! – заявил Никитас, получив от меня чаевые.

– Все же, я думаю, это собака, – машинально поддержала я пустой разговор.

– Хвост! Кот! – паренек ткнул пальцем в заднюю часть животного.

– Голова! Собака! – в тон ему ответила я.

– Нет! Кентавр! – вдруг заявил Никитас.

Однако, у подростка сильно развито воображение, если ему на ум пришел человек-конь.

Из клиники выбежала Лариса и завизжала:

– Чурка, где мои ключи? Урод!

Никитас со всех ног кинулся на крик, я подхватила Лео и понесла его к «Мерседесу». Все же интересно, что за животное я нашла на фабрике у Руфуса?

– Ты кто? – спросила я у котопса.

Лео нежно лизнул мою руку и замер.

– Эй, тебе плохо? – испугалась я.

Животное чихнуло и простонало:

– М-м-м-а-у-м-м-м.

Я понюхала свою руку и тоже чихнула. Уж не знаю, из чего сделан разрекламированный Таней пингваниум, но гель для душа, который стоял в кабинке клиники, не избавил меня от «аромата» рыбы.

Я прижала к себе неведомую зверушку.

– Ничего, Лео, сейчас съездим к Нине, а потом домой, в отель. Там точно найдется действенное моющее средство. Конечно, время для нанесения визита неподходящее, подкрадывается ночь, но я не собираюсь пить у милейшей Ниночки кофеек. Просто задам ей пару вопросов, и до свидания. Ведь так?

Лео судорожно заработал лапами. Худенькое тельце стало выворачиваться из моих рук, и я поставила котопса на траву. Шатаясь из стороны в сторону, Лео сделал несколько шагов, и его стало тошнить.

Я подождала, пока найденыш успокоится, вытащила из сумки носовой платок, вытерла морду несчастного и понесла его к машине. Да уж, похоже, пингваниум убийственная вещь, Лео отравился, чуть лизнув руку хозяйки. Очень надеюсь, что владелица кошки Муси перестанет выпускать ее днем в сад клиники. Хотя, наверное, у киски желудок из свинца, она ведь не первый раз лакомится пингваниумом и до сих пор жива.