Книга Фея с золотыми зубами, страница 47 – Дарья Донцова

– Угу, – кивнула Лиза, – теперь я вспомнила! Папа этот шарф осенью купил, я ваще-то шею обматывать не люблю, но тот розовый совсем не кусался. Я таскала его не снимая, а потом он вроде пропал… Не знаю, куда подевался.

– Интересно. Кстати, ты упомянула ранее, что костюм на Хеллоуин оказался неудачным, шапочка женщины-кошки не налезала на буйные кудри. И Соня, намотав тебе на шею шарф, объявила «Барби в черном», – протянула я, – а еще с кровати Кати исчезла простыня. Горничная видела, как хозяйка несла ее в руках.

Лиза прижалась к Соне, та фыркнула.

– Можешь назвать имя поломойки?

– Нет, – уперлась я.

Соня пошла к выходу из гардеробной.

– А и не надо. Я и без того знаю. Женя Матихина. Угадала?

Я постаралась не измениться в лице, Соня засмеялась:

– Больше некому. Женька Лизу ненавидела, вечно ей в спину рожи корчила.

– Я папе пожаловалась, – вступила в разговор Лиза, – она перчатки сперла!

– Не верьте уволенной прислуге, – заявила Соня, – Женя решила Лизе отомстить. Кстати, из того чулана, где она сидела, ничего не видно. Можем прямо сейчас поехать в Ворокино и посмотреть. Вы, похоже, подозреваете Лизу в причастности к исчезновению Кати?

Я призвала на помощь все актерские способности.

– Я пишу план детектива. Перед самой смертью Виктор Михайлович…

– Знаю, вы подрядились написать для Лизки книгу, – опередила меня Соня.

– Откуда знаешь? – ахнула Лиза. – Это страшный секрет!

– Алиска написала, – пояснила Соня, – е-mail скинула.

– Ты ей адрес дала, а мне сказала, что в тех краях почта не работает! – надулась Лизавета. – Некрасиво лучшую подругу обманывать! Вот ты какая!

Покраснев, Лиза сбросила с ближайшего кронштейна платье и унеслась. Соня укоризненно протянула:

– Петарда! Не дослушает и взрывается. Я изо всех сил стараюсь изменить отношение Алиски к мачехе. Поэтому и поддерживала с девочкой контакт, нарушив приказ мужа. Костя требует, чтобы во время путешествий у нас не было связи с внешним миром, он полностью погружается в атмосферу первозданной природы. Но ноутбуки и спутниковые телефоны на всякий случай лежат в багаже. Мало ли что случится… Змея укусит, прихваченный антидот плохо сработает. Когда муж засыпал, я общалась с Алисой, хотела знать, как у них дела. Прочитаю сообщение вроде «Лизка, сволочь, мои фигурки из папиной спальни выкинула, свои горшки поставила. Цветочница, блин!» и начинаю психотерапевтом работать. О! Совсем забыла! Алиска попросила… пошли со мной.

Я покорно последовала за Соней. Наверное, подруга Лизы побаивалась временно оставить меня в доме без присмотра. Литераторы, знаете ли, вороваты, с гонорарами нынче туго, а в богатом доме полно дорогих цацек – сопрет детективщица эксклюзивную шкатулку и купит себе машину.

Соня привела меня в спальню Виктора Михайловича. По пути она трещала как сорока.

– Алиса обожает разные фигурки, она их собирает, постоянно покупала отцу симпатичных зверушек из стекла. Виктор же ставил собачек-кошечек на подоконник, забывал о них, ронял на пол, злился. Алиска очень переживала. Не так давно Лизка увлеклась цветами, начала горшки десятками скупать, везде их насовала, добралась и до спальни мужа. Сняла с подоконников фигурки и водрузила свои кактусы. Витя жену обожал, поэтому хвалил ее «оранжерею» без устали, демонстрировал к ней интерес. И как себя после этого чувствовала Алиса?

Я выпалила:

– Обиженной и никому не нужной!

Соня кивнула.

– Верно. Я пыталась хоть что-нибудь объяснить Лизе, но она человек увлекающийся. Она уже коллекционировала книги, картины, пыталась петь на эстраде и все бросила. Елизавета – фейерверк, взлетает, рассыпается на короткое время искрами, и все, остаются одни головешки. Я подумала, что кактусы ее очередной бзик, и была права, теперь она мечтает о славе литератора. Тебе заплатили?

– Дали аванс, – подтвердила я.

Соня отодвинула портьеру с вытканными сценами охоты.

– Алиса временно переезжает ко мне. Боюсь, если она тут останется, отношения с Лизаветой превратятся в открытую войну. Пусть пока побудет под моим наблюдением. Кстати, завтра похороны Виктора.

Я постаралась не измениться в лице. Вдова не очень опечалена предстоящей церемонией, впрочем, Соня тоже не демонстрирует скорби, говорит спокойно.

– Девочка просила забрать фигурки, которые здесь остались! Черт!

Я подошла к Соне и увидела, что та пытается сдвинуть горшок с фиалкой, очень похожей на ту, которую я купила в цветочном магазине на рынке.

– Мужегон! – вырвалось у меня.

– Что? – не поняла Соня. – Ну надо же было мокрое кашпо сюда поставить! Теперь оно прилипло, не оторвать! Кто такой мужегон?

– Цветок, который выгоняет из дома опостылевшего супруга. Еще его именуют «Тещин подарок», – уточнила я. – Говорят, после того как растение внесут в квартиру, муж убегает или заболевает, может даже умереть.

– И ты в это веришь? – деловито осведомилась Соня, осторожно собирая стеклянный зоопарк. – Как насчет черной кошки, рассыпанной соли, тринадцатого числа и упавших ложек?

Я подошла ко второму окну, третьему. Везде за роскошными драпировками прятались кактусы. Их было много и не все имели колючки, какие-то оказались лысыми, другие походили на тонкие, сплетенные между собой сосиски. Фиалка же пребывала в гордом одиночестве. Я еще раз внимательно осмотрела цветы – их все, похоже, купили в одной лавке, на каждом горшочке имелся фирменный знак: роза в стакане и название фирмы «Жизнь в цвету». А вот фиалка сидела в обычном кашпо из глины, оно выбивалось из общего ряда.

– Мы будем сегодня работать? – проворковала Лиза, влетая в спальню.

Соня оказалась права, ее подруга недолго злилась на окружающих.

– Убей прислугу! – посоветовала Софья.

– За что? – поинтересовалась Лиза.

– Подоконник испортила, – гаркнула жена Константина Львовича, – мокрый горшок поставила.

– Ой! Я совсем забыла про кактусики! – призналась Елизавета. – Они мне разонравились.

– Давно ли? – вздохнула Соня.

– Еще перед отъездом я тебе сказала: «К черту иголки!» – хихикнула Лиза.