Онлайн книга «Собачья работа»
И почти сразу почувствовала на запястье знакомые пальцы: — Дайна будет сопровождать меня. — Вот как? — Ярослава была удивлена. — Но… — А что тут такого? Она — мой телохранитель и должна всегда находиться рядом. На всякий случай. — Вы нам не доверяете? Вы считаете, что в вашем собственном доме, — девушка беспомощно оглянулась на своего отца, — ваши гости и будущие родственники могут причинить вам какой-то вред? — Здесь, под собственным кровом, я чувствую себя в полной безопасности, — вежливо ответил мой подопечный, — однако последние события научили меня постоянно быть настороже. Желание князя — закон, тем более когда князь находится на своей земле. Отец зыркнул на дочь, и панна Ярослава подавилась всеми словами, которые хотела сказать. Снова заулыбавшийся Тодор Хаш протиснулся к Витолду, отвлекая внимание на себя: — Пойдем, нам с тобой надо о многом поговорить. Ты не представляешь, как я себя ругаю за то, что не поехал тебя встречать! Из гостей только Коршун сразу направился к выходу. — Прошу меня простить, — промолвил он ледяным тоном, — но я должен найти своего напарника. Похоже, охоту нам придется начать сначала! Его слова вселили в душу смутную тревогу, и я дала себе зарок: смотреть в оба, как бы чего не вышло, пока будем под этим кровом. В матовой поверхности серебряного зеркала отражались незнакомая комната и сидящий в кресле человек. Склонив голову набок, он с легким недоумением слушал изливающийся поток слов: — Это просто уму непостижимо! Кого вы прислали? — Это одни из лучших истребителей нечисти… — мягко заметил сидевший в кресле мужчина. — Коршун занимает высокое положение. — Я не сомневаюсь в их компетенции. Я решительно отказываюсь понимать мотивы их поступков. Что это значит: «Правильно расставить приоритеты?» Они считают, что оборотень не так опасен? Чудовище, убивающее людей? — Да? И сколько человек погибло в Пустополе и его окрестностях за последние полгода? — Пятнадцать… э-э… считая тот случай в лесу, девятнадцать. Не говоря о раненых, которые выжили чудом! Причем почти половина — женщины и дети! И это только те, о которых мне известно! Еще несколько человек просто пропали без вести. — Так, — сидевший в кресле улыбнулся. — А сколько из них — жертвы оборотня?.. Молчите? Не знаете? — Ну, если вычесть пропавших без вести и тех, кого порвали волкопсы этой весной, то… — То остается не так уж и много. По сути, единственный, кто точно пал жертвой именно оборотня, был некий Мирчо Хаш. И произошло это почти полгода назад. Вы обратились за помощью через несколько месяцев. Вот почему мои люди не торопятся уничтожать вашего оборотня! — Он не мой! Он… — Он — общее бедствие, знаю. Но он сидит тихо и не высовывает носа, в то время как остальные твари отнюдь не желают таиться. Собеседники какое-то время молча смотрели друг на друга. — Я понимаю, что вы хотите сказать… Витолду принадлежали две просторные комнаты на третьем этаже. Всего комнат насчитывалось семь — самого управляющего, старого Яноша Ключа и его супруги, и гостевые, занятые сейчас княжной Ярославой и ее отцом. Примерно так же было и у нас дома — только мы, сестры, жили в комнатах по двое-трое. Одну половину княжеских покоев уже занимал Тодор Хаш, который вцепился в друга и силой потащил его отдыхать. Я заняла позицию у двери — не только потому, что боялась оставить пост без разрешения, но и потому, что после того, что случилось за обедом, не хотелось попадаться на глаза никому из приезжих. А пройти вглубь комнат не позволяло мое положение — сторожевая собака должна знать свое место. Приятели развалились в креслах, Тодор сам разлил вино: — За твое чудесное избавление! Веришь или нет, но я глаз всю ночь не сомкнул и из седла не вылезал! Мы так боялись найти твое истерзанное тело… — Кое-кого это чудовище все-таки растерзало. — Витолд сделал глоток. — Жуть! — Рыцаря передернуло. — И откуда эта тварь вылезла? — «Ястреб» говорил, что его могли привезти сюда во время войны и выпустить в здешних лесах. Или он сбежал сам и одичал. А на людей кидается потому, что у него нет перед ними страха. — Кто мог такое сделать? — Понятия не имею. Был бы жив Мирчо, он бы, может быть, и сказал правду… — Не напоминай! В комнате повисло неловкое молчание. Я вспомнила, что Мирчо звали среднего из братьев Хаш. У него осталась молодая вдова, пани Бедвира. Может быть, она что-то знает? — Кстати, что намерены с ним сделать эти «ястребы»? — помолчав, заговорил Тодор. — Ничего, — Витолд посмотрел на догорающий огонь в камине. Весной бывает прохладно, комнату к приезду гостя как следует протопить не успели. — Они мне сказали, что не будут заниматься этой проблемой, и предложили решить ее самостоятельно. Как-никак это моя земля, и я обязан защищать мирных граждан. — От этого чудовища? Как? Охотиться на него будешь? Если правда то, что про него рассказали гайдуки, и если ты не преувеличиваешь, сюда надо королевскую гвардию приглашать. — О-хо-хо, — вздохнул-зевнул князь, — я что-нибудь придумаю. Но не сейчас. Я переступила с ноги на ногу. Деревяшка предательски скрипнула. — Идите сюда, Дайна, — окликнул меня Витолд. — Может быть, выпьете вина? Он сам наполнил бокал, протянул его мне. Пришлось подойти и наклониться. А мужчина неожиданно встал и указал мне на свое место: — Присаживайтесь. — Но, — я растерялась. Мужчины так давно не уступали мне места… — это неправильно! — Почему неправильно? — Я — всего лишь ваша охрана, и… — В первую очередь вы — женщина. Садитесь, без церемоний! Он взял меня за локоть, толкнул на сиденье, сунул в руку бокал и как ни в чем не бывало встал рядом с креслом, опершись на спинку. Я, чтобы успокоиться, в два глотка ополовинила бокал. Женщина! Ненавижу! А ведь есть еще мужчины, которые вообще не замечают женщин, не признают их равными себе… Он осадил коня, не обращая внимания на адъютантов и свиту, с седла окинул взглядом разоренные дома и группу растрепанных, усталых, грязных пехотинцев, которые расположились возле одного из наименее пострадавших строений и занимались приготовлением ужина. — Где ваш командир? Я встала, сделала шаг вперед: — Ваша светлость, я… — Командир где? — Лорд смотрел поверх моей головы. — Эй, олухи! Кто занимался зачисткой этого поселка? — Ваша светлость, — пришлось повысить голос, — прошу прощения, но… |