Онлайн книга «Медовый рай»
|
– А второе? – А второе… Может, ты что-нибудь сварганишь вкусненькое? Должна же быть от твоего присутствия хоть какая-то польза! – А разве я только что пользу тебе не приносила? – Ну… приносила… Это я признаю… Но, согласись, я тебе тоже только что был весьма полезен… А кроме того… – Май улыбнулся, – …я тебя, между прочим, как-то ухой угощал! Теперь твоя очередь! – А я тебя – кофе! – Сказанула! Кофе! Да что такое твой кофе против моей ухи?! – Да-а-а-а, – протянула я, – кофе против ухи, конечно, не выдерживает никакой критики. – Я натянула его футболку и отправилась на кухню. – Ладно… Лежи уж… – сказала я. – Пойду посмотрю, что из твоих запасов можно приготовить на сон грядущий… Кроме макарон, приготовить, собственно, было нечего. В холодильнике, если не считать десятка яиц, пачки масла, пакета кефира и кусочка сала в морозилке, я ничего не нашла. Конечно, можно было бы нажарить шкварок, но с макаронами как-то было не то… Шкварки надо есть с картошечкой… Можно было бы приготовить яичницу, но я подумала, что будет жирновато – я не люблю, а холостяки только и делают, что питаются яичницей. В кухонном шкафу я нашла полпакета муки, и все было решено. Конечно, оладьи тоже не слишком полезная пища на ночь, зато вкусная и… домашняя. Вряд ли Май жарит себе оладьи. Они вполне смогли бы конкурировать с его ухой. Когда запах оладий дошел до комнаты, Май появился на кухне. – Неужели блины? – с надеждой спросил он. – Оладьи! – гордо ответила я. – Для блинов у тебя сковороды неподходящие. Я люблю жарить на чугунной, с толстым дном… – Сто лет не ел ни блинов, ни оладий! Ну ты угодила! – Вот она, польза-то от меня какая! Май, обжигаясь и чуть ли не урча от удовольствия, поедал оладьи так быстро, что я еле успевала подкладывать. Когда он съел с десяток, я решила охладить его пыл: – Хватит! Ночь уж на дворе! Не заснешь… – Это я-то не засну?! – Май расхохотался. – Ты еще меня не знаешь! Кстати, ты не забыла, что я храплю? – Видишь ли, в ту первую ночью в мотеле я тоже довольно быстро заснула от избытка переживаний, и потому ты мне никак не мешал. Но твой богатырский храп, который доносился ко мне аж со второго этажа нашей дачи, забыть нельзя! – Во-о-от! – Все перетерплю… увидишь… Я опустилась на табурет напротив Мая и подперла лицо руками. Я смотрела на него и думала о том, что готова не отходить от плиты день и ночь, только бы этот человек улыбался мне, обнимал меня, целовал и даже храпел по ночам. Май тоже стал серьезным. Он вытер губы и сказал: – Спасибо… давно так вкусно не ел… Только… – и опять напряженно замолчал. – Что – только? – Боюсь, что не оправдаю твоих надежд… – У меня их нет. Он решил, что я лукавлю, и произнес, испытующе глядя мне в глаза: – Так не бывает. – Как выяснилось, иногда бывает. Хочу жить одним днем, не заглядывая в призрачное будущее. Май не нашел, что возразить. А потом была ночь. Самая сладкая ночь в моей жизни. И вовсе не из-за объятий и поцелуев, что само по себе, конечно же, было замечательно. У нас ведь уже была ночь с Маем в мотеле. Но тогда я почти сразу уснула замертво. В эту же ночь я долго не могла заснуть. И не от того, что Май храпел, а от переизбытка впечатлений и положительных эмоций. Я была рядом с человеком, который казался мне родным. Я не сомневалась, что именно он предназначен мне в этой жизни. Я утыкалась носом в спину Мая и с наслаждением вдыхала его запах, который, казалось, знала всегда. Вместе со Стасом я всегда спала в ночной сорочке или в пижаме, с Маем же мне хотелось оставаться обнаженной. Это было ново и очень эротично. Поворачиваясь во сне, Май обнимал меня, притягивал к себе и словно обволакивал своим телом. Я замирала от восторга, чувствуя себя защищенной и нужной. Стас никогда не обнимал меня ночью. После ежевечернего интима мы обычно одевались и укрывались разными одеялами, будто отгораживаясь друг от друга. С Маем же все было не так. Забылась я под утро и проснулась от поцелуя Мая. – Мне надо на работу, – сказал он. – А ты можешь еще поспать. Сон у меня тут же пропал. Так приятно было чувствовать мужские объятия. Объятия Мая. Я не могла не признаться: – Я люблю тебя… Он закрыл мне рот поцелуем, а потом сказал: – Не торопись с признаниями, Галя… – Я люблю тебя, – повторила я. Он решил сменить тему: – Я храпел ночью? – Храпел… – Как трактор? – Нет! – А как кто? – Как циркулярная пила! – Не может быть… – Тогда – как две циркулярные пилы! – Понял… Я не давал тебе спать… – виновато проговорил он. Я обняла его за шею так крепко, чтобы и он почувствовал меня всю, и прошептала: – Даже если бы ты храпел как четыре пилы и шесть тракторов разом, я все равно была бы счастлива от того, что ты рядом. Он хотел возразить, но я не позволила ему этого сделать, опять увлекая за собой в чувственный омут. В результате Май не успел позавтракать, и мне пришлось спешно запаковывать ему оладьи, чтобы он смог перекусить ими на работе. – Увидимся вечером, – сказал он мне на прощание, и я поняла, что потомок князей Лазовитых не собирается от меня избавляться в ближайшее время. Я так обрадовалась этому, что принялась прыгать по комнате и кружиться, а потом в изнеможении рухнула на постель, прижалась носом к подушке Мая и долго вдыхала его запах. И потекли дни, наполненные Маем и заботой о нем. Целыми днями я чистила и скребла его квартиру. Кухня, обитая пластиком, мебель, плита и холодильник были так заляпаны пятнами! Мне пришлось купить самую ядовитую дезинфицирующую жидкость и приводить все в порядок. Когда я вынула из стиральной машины тот самый асфальтового цвета тюль, он не только не побелел, но и расползся в клочья прямо у меня в руках. Однако я не огорчилась, а обрадовалась. Я отправилась в магазин тканей и к бежевому пластику стен купила шоколадного цвета шелковые шторы и плотный тюль цвета ванили. Кухня настолько преобразилась, что Май застыл в дверях, разглядывая ее. Я думала, что он обрадуется, но его реакция оказалась до странности непредсказуемой. Он потемнел лицом и жестко сказал: – Никогда больше этого не делай! – Чего именно? – удивилась я. – Ну… этого… Преобразований не надо… – И он показал рукой на шторы и тюль, цвет которого мне казался особенно удачным. – Тебе не нравится? – не могла не спросить я. – Дело не в этом… |