Книга Танец с герцогом, страница 40 – Тесса Дэр

— А ты не думал о том, — произнесла Амелия, проверяя готовность мяса зубчиком вилки, — что Клаудия надеялась сама выйти за тебя замуж?

Спенсер со звоном уронил нож.

— Господи, конечно, нет. Мы же кузены. К тому же я ее опекун, и ей всего пятнадцать лет. Почти ребенок. — Спенсер передернулся. Жениться на Клаудии? При одной мысли об этом ему стало дурно.

— Знаю, но… — Амелия разрезала мясо. — Такие браки случаются. И не так уж она юна. Когда состоялась моя первая помолвка, я была немногим старше твоей кузины. — Амелия откусила кусочек.

— Ты была помолвлена? С кем?

Амелии потребовалась целая вечность, чтобы прожевать этот проклятый кусок мяса.

Наконец она проглотила его.

— Ты его не знаешь. Один богатый сквайр из Глостершира.

— И что же произошло?

— Он был таким… старым, и я… просто не смогла согласиться на это замужество. — Амелия вновь принялась резать мясо и выглядела при этом напряженной и очень хрупкой. Спенсер уже чувствовал такую ненависть к этому незнакомому глостерширскому сквайру, что не знал, как расспросить Амелию дальше и… не сломать при этом что-нибудь. Но нужно сохранять спокойствие, иначе жена начнет бояться его еще больше.

Амелия вздохнула.

— Ей необходимо твое внимание. Я имею в виду Клаудию. Нам нужно побаловать ее.

— Побаловать? — Спенсер был рад, что его жена сменила тему разговора, только вот ему не нравилось это слово. И вообще он считал ненужной излишнюю суету вокруг детей. — Что ты хочешь этим сказать?

— Необходимо проводить с Клаудией больше времени. Разговаривать с ней. Прислушиваться к ее мнению. Любой девушке нужна наперсница. Я постараюсь наладить с ней отношения, но на это потребуется время. А еще ей необходимо общество. Перед дебютом в городе она должна начать вращаться среди других людей. Полагаю, мы не сможем вывезти ее в Бат или Брайтон?

— Мы только приехали. Мой стол в кабинете завален разнообразными бумагами и напоминает сугроб. Кроме того, сейчас самый сезон для зачатия жеребят, а у меня в конюшнях несколько кобыл, которым…

— Хорошо, хорошо. Я лишь предложила. Мы никуда не поедем. Но небольшой званый вечер можно устроить. — Амелия захлопала в ладоши. — Я устрою чудесный званый вечер, а Клаудия поможет мне с…

— Нет. Никаких званых вечеров.

— Гостей будет не слишком много. И танцевать мы не станем. Пригласим лишь несколько достойных семей, в которых есть ровесницы Клаудии, и они смогут поиграть на рояле. Ты ведь говорил, что она брала уроки музыки. Так что у нее появится возможность выступить перед…

— Нет! — решительно повторил Спенсер, громко ударив по столу кулаком. Ему необходимо было прекратить этот разговор. И немедленно. Брэкстон-Холл — его дом и убежище, — наполненный легкомысленными юными леди и их раболепными родственниками? При мысли об этом у Спенсера закружилась голова. — Послушай, Клаудия — моя подопечная. Я несу за нее ответственность и буду обращаться с ней так, как считаю нужным. Она еще не готова появиться в обществе.

— Но я подумала, если она…

— Я не спрашивал твоего мнения. Особенно по этому вопросу.

— Понятно. — Амелия опустила глаза. Выглядела она точно побитая собака.

Черт, черт, черт. Спенсер взял со стола бокал с вином и залпом осушил его.

— У меня тоже нет аппетита. Наверное, устала с дороги. — Амелия аккуратно опустила серебряную вилку на тарелку, сложила салфетку и отложила ее в сторону. Когда она поднялась со своего места, Спенсер поднялся тоже. — Ты проводишь меня до моей комнаты? — тихо спросила Амелия. — Или мне попросить служанку? Я еще не освоилась в этих многочисленных коридорах.

Спенсер подал жене руку, и они в молчании двинулись в путь. Через холл, по лестнице к спальне Амелии. Внезапно девушка остановилась. Спенсер тоже.

— Что случилось?

— Теперь, когда мы одни… — Амелия окинула взглядом пустой коридор, высвободила руку и внезапно двинулась на Спенсера. Ее глаза горели гневом. — Ты никогда больше не станешь так поступать со мной. Я ждала целую жизнь, чтобы стать хозяйкой в собственном доме. Достаточно было уже того, что меня приняли за служанку, но ты посмел унизить меня перед настоящими слугами. В первый же день моего пребывания в этом доме! Если ты и впредь намерен бранить меня и унижать мое достоинство, то будь любезен хотя бы дождаться, пока мы останемся наедине.

Спенсер не знал, как ответить. Но его тело реагировало красноречивее слов. Его пульс участился, а кровь устремилась в низ живота. Перед ним вновь возникла та Амелия, которую он знал раньше: смелая, живая женщина, провоцирующая его и бросающая вызов.

— Может, тебе и неинтересно мое мнение по тому или иному предмету, но я все равно буду его высказывать. С первой минуты нашего знакомства я знала, каким высокомерным и эгоистичным ты можешь быть, но сейчас я впервые столкнулась с твоей глупостью. Эта девочка обожает тебя. Малейшего усилия с твоей стороны хватит, чтобы сделать ее счастливой. А вместо этого ты отталкиваешь ее от себя, терзаешь собственным бездействием. Только к тому времени, когда ты решишь, что ваши добрые отношения с ней действительно важны, может быть слишком поздно. Но ведь я могу помочь тебе. Я тоже когда-то была подростком и понимаю, что чувствует сейчас Клаудия. Теперь я леди. Я умею обустраивать дом, развлекать гостей и заботиться о людях, которые в этом нуждаются. Я знаю, ты женился на мне, чтобы обзавестись наследниками, но если бы ты потрудился взглянуть на меня повнимательнее, то, возможно, увидел бы что-то, помимо детородных способностей. — Амелия прижала пальцы к виску. — Ты даже понятия не имеешь, как много я могу тебе предложить.

— Предложить мне? Ты говоришь как женщина, устраивающаяся на работу. Мне показалось, ты обиделась, когда тебя приняли за компаньонку.

— Так и есть! — ощетинилась Амелия. — Но ведь это ты сказал, что женишься ради того, чтобы обеспечить Клаудии будущее. Она очень дорога тебе, это же очевидно. Только вот когда в последний раз ты говорил ей об этом?

Господи, Спенсер этого не помнил. А может, такого вообще не было?

— Если это так очевидно, почему я должен об этом говорить? — спросил он. — Я обеспечиваю ей безбедное существование, даю образование. Защищаю ее, в конце концов.

— О да. Ты так щедр. Ты даешь ей все, кроме своей любви.

— Хорошо, если ты считаешь любовь средством от всех проблем, почему твой брат превратился в никчемного негодяя?

Амелия воззрилась на мужа, тяжело дыша от гнева.

— Мы будем сегодня играть в карты или нет?

Никакие другие слова не смогли бы ошеломить Спенсера сильнее. Или возбудить сильнее. Он посмотрел на дверь комнаты жены.

— Ты меня приглашаешь?

— В гостиную. Не дальше.

Обойдя Амелию, Спенсер отворил дверь.