Книга Танец с герцогом, страница 84 – Тесса Дэр

— О, Спенсер. — Амелия убрала с его лба непослушную темную прядь. — Господи, от тебя пахнет смертью. Ты весь в царапинах и синяках. Что с тобой случилось?

— Это ерунда, — ответил Спенсер, обнимая жену за ноги. — Я не увидел в конюшне Капитана и подумал, что ты… — Он крепче сжал ноги Амелии, еще сильнее ощутив приступ ужаса. — Господи, Амелия. Ты должна пообещать мне, что никогда меня не бросишь.

Пальцы Амелии замерли на его волосах, и Спенсеру показалось, будто его сердце тоже остановилось.

— У меня есть новости, — вымолвила наконец Амелия. — Которые тебе нелегко будет услышать.

Спенсеру ужасно хотелось зарыться лицом в подол жены, чтобы не показать собственного страха, но он заставил себя отереть глаза и поднять голову, чтобы принять неизбежное, как мужчина.

Амелия в нерешительности сжала губы.

— Как непросто это произнести.

— Говори как есть. — Спенсер приготовился к худшему.

— Клаудия беременна.

— Клаудия? Клаудия беременна? — Эмоции переполняли его грудь. Они налетали на него одна за другой, на нося удар за ударом: шок, недоверие, горе, вина. Ярость. Дюжина вопросов вертелась у него на языке, но значение имел только один. — Кто отец?

— Не Джек, — поспешно ответила Амелия. — Этого не могло быть. Ее учитель музыки в Йорке.

— Я его убью! — рявкнул Спенсер.

— И что потом? Он даже не знает о ее беременности. И по словам самой Клаудии, учитель соблазнил ее, но… не против ее воли.

При мысли о том, что до его кузины дотрагивался какой-то мужчина, к горлу Спенсера подступила тошнота.

— Ей же всего пятнадцать лет. Она еще ребенок.

— Больше нет. — Амелия схватила руку мужа и сжала ее в ладонях. — Но она так напугана, Спенсер. Она знала о своей беременности уже некоторое время, но ужасно боялась твоей реакции. Думаю, она собиралась поговорить с тобой. Сегодня.

Сегодня. Когда они с Амелией были… заняты и отослали ее прочь. А потом Спенсер так и не поговорил с ней, как обещал. Хотя, если честно, он на протяжении нескольких недель избегал общения с кузиной.

— Это она предложила сбежать, — тихо продолжала Амелия. — Но Джек с готовностью ухватился за идею. Он очень нуждался в деньгах, а ей требовалось скрыть беременность. План довольно нелепый, и я думаю, оба это понимали. Они ушли не дальше сторожки. Там я их и обнаружила — промокших насквозь и промерзших до костей.

— Ты поднималась на холм? Посреди ночи?

— Ну, сначала я хотела оседлать Капитана, но потом поняла, что это неудачная мысль.

— Слава Богу. — Спенсер снова положил голову на колени жены. — Мне стоило догадаться, что ты слишком умна для подобного безрассудства.

Амелия тихо засмеялась.

— Если бы на карту была поставлена только моя безопасность, я, возможно, и предприняла бы попытку, но… — Спенсер почувствовал, как она вздохнула. — Я знаю, что ты, должно быть, винишь во всем меня. Если бы я не настояла на том, чтобы Джек остался…

— Не надо. — Спенсер поднял голову, чтобы посмотреть на жену. — Не надо себя винить. Его поступку нет оправдания.

— Я знаю, — ответила Амелия, порывисто сжав руку мужа. — Знаю.

— Я имею полное право разобраться с ним, Амелия. Он похитил из дома и опозорил невинную девочку и должен ответить за это. Ты больше не можешь его защищать.

— Я… я уже отослала его прочь.

Спенсер ошеломленно отстранился.

— Ради его блага и ради твоего тоже. Нельзя допустить жестокости. — Амелия отвела глаза и судорожно сглотнула. — Я пообещала встретиться с ним в скором времени. Я одолжила ему Капитана, но, клянусь, он вернет тебе лошадь.

— К черту лошадь. — Словно она имела для Спенсера какую-то ценность. Он бы с радостью отдал любого жеребца, кобылу или жеребенка из своих конюшен, лишь бы предотвратить события сегодняшней ночи. — Куда он отправился?

Амелия избегала смотреть мужу в глаза.

— Спенсер, ты же знаешь, что я не могу сказать те…

— Можешь. И скажешь, потому что я прошу об этом. — Спенсер схватил Амелию за подбородок и заставил ее поднять глаза. Черт возьми, он больше не будет терпеть. — Тебе придется сделать выбор, Амелия. Я чертовски устал выступать на вторых ролях и наблюдать за тем, как ты отдаешь всю свою любовь и нежность этому бандиту. На этот раз ты не можешь оставаться преданной обоим. Он похитил мою подопечную. Так что или ты скажешь мне, куда поехал Джек и позволишь мне разобраться с ним, или…

— Или?

— Или ты уйдешь. Отправишься за ним, а меня оставишь. Потому что так дальше продолжаться не может.

Внутренний голос кричал, молил, увещевал: «Возьми свои слова обратно, пока она не поняла, что ты сказал». Спенсер понимал; что, начав обсуждать этот предмет сейчас, поступил крайне порывисто, необдуманно и глупо. Разве можно было заставлять ее делать выбор именно сейчас, когда будущее всех участников этой истории висело на волоске? Но мозг Спенсера отказывался принимать решения рационально. Вместо него говорило сердце — измученное и израненное. Спенсеру требовалась вся Амелия. Вся целиком. И если она не может ему этого дать, то лучше узнать об этом сразу и начать жить с болью.

Спенсер прочитал ответ в глазах Амелии, прежде чем она произнесла его вслух:

— Мне жаль. Но утром я поеду к нему.

Внутренний голос тотчас же перестал кричать, затянув вместо этого заупокойную песнь: «Ты заслужил это, безмозглый чурбан. Она бросает тебя. Сегодня утром».

Но ведь утро почти наступило, не так ли? Тусклый свет проникал в библиотеку, освещая такие родные и знакомые черты. Впрочем, Амелия всегда была прекрасна на рассвете. Даже в то первое утро в экипаже. Именно тогда Спенсер решил жениться на ней, сделать ее своей. И где-то в промежутке между тем и этим рассветами он научился любить ее больше жизни. Только вот она всегда принадлежала лишь себе. А Спенсер не хотел принуждать ее остаться. Он хотел, чтобы она сделала это добровольно.

Рассвет уже окрасил реку розовым цветом, но в душе Спенсера по-прежнему царила непроглядная ночь. Он смотрел на свои пальцы с застывшей кровью и грязью под ногтями и на молочно-белые кончики ногтей Амелии.

— Ты должен отвезти Клаудию домой, в Брэкстон-Холл. Ее должен осмотреть доктор. Но больше всего она сейчас нуждается в любви и дружеской помощи. Девочке нужен ты, Спенсер.

— Но… — О дьявол. Он должен это сказать. — Мне нужна ты. Я понятия не имею, что с ней делать. Я даже не знаю, как разговаривать с ней.

Амелия криво усмехнулась:

— Ты обладаешь пугающим интеллектом. И я верю, что ты во всем разберешься сам. — Амелия взяла со стола бумаги, в которых Спенсер узнал все еще неподписанную купчую на дом в Брайербэнке, и свернула их в трубку. — Документы я забираю с собой.