Книга Скверный маркиз, страница 55 – Барбара Картленд

На пороге, кланяясь, ожидал хозяин.

— Леди не совсем здорова, — тоном властного распорядителя проговорил Ротертон, — проводи ее в лучшую комнату с кроватью и немедленно принеси стакан своего лучшего виски.

— Очень хорошо, милорд. Молль! Выйди-ка сюда, — крикнул он, повернувшись к двери.

Почти сразу же из-за его широкой спины показалась молодая, румяная девушка в чепце и в безукоризненно белом переднике поверх пестрого платья. Она обняла Орелию, помогла ей подняться по узкой лестнице и провела в уютную спальню с окнами в сад. Как только дверь за ними закрылась, Орелия освободилась от объятий служанки и, быстро подойдя к двери, заперла ее на засов.

— Послушай, — сказала она, — мне нужна твоя помощь! — Молль вскинула на нее глаза, удивленно расширенные. — Этот джентльмен увез меня насильно, и мне нужно, чтобы кто-нибудь отвез мою записку маркизу Райду, в его конюшню. Ты знаешь, где она?

— Нет, мэм, но Джим знает.

— А кто такой Джим? — спросила Орелия, подходя к туалетному столику и сев затем в кресло. Открыв сумочку, она вынула из нее заранее приготовленный листок бумаги, которую герцогиня вложила в пакет с «подарком» — «так… безделица…», однако, похоже, не такая уж и безделица, невольно усмехнулась про себя Орелия, доставая вслед за бумагой маленькую расписную коробочку, которую подарила ей Кэролайн. Здесь было все необходимое для модницы, чтобы навести красоту утром или после утомительных танцев: зеркальце, пудра, румяна. Но самое главное, и в чем больше всего нуждалась Орелия в данный момент, там был тонкий черный карандаш для бровей, и Орелия быстро им написала:

«Лорд Ротертон насильно везет меня в свое имение около Гилфорда. Сейчас я в гостинице «Летящий Орел». Пожалуйста, спасите меня, милорд».

Она поставила свою подпись, сложила листок и надписала сверху печатными буквами: «Самому благородному из всех, маркизу Райду», после чего вручила записку Молль, с лица которой не сходила улыбка, свидетельствующая о том, что неожиданное приключение доставляет ей удовольствие в череде однообразных будней, наполненных заботами по хозяйству. А уж когда Орелия достала из кошелька соверен [4] , Молль просияла: вот это да!

— Это отдай Джиму и скажи, что он получит еще один, если спешно доставит маркизу записку, пока он не уехал в Лондон.

— Джим обязательно отыщет его сиятельство, — заверила ее Молль, все еще улыбаясь, — уж будьте уверены, за такие-то деньги!

— А это вот для тебя! — И Орелия сунула такую же золотую монету в руку служанки.

— О мэм! Это больше, чем я зарабатываю за несколько месяцев! — Молль подхвалила рукою юбки и птицей устремилась к выходу.

— Подожди минуту! — остановила ее Орелия, всерьез испугавшись, что она снесет сейчас дверь, торопясь выполнить данное ей поручение. — Скажи Джиму, что он ни в коем случае не должен показывать кому-нибудь записку или говорить, куда он идет. И очень проси его поспешить, это очень-очень важно!

— Скажу.

— А если джентльмен, тот, что внизу, спросит, как я себя чувствую, то скажи, что мне очень плохо и я прошу некоторое время меня не тревожить, я должна полежать в тишине, и тогда смогу продолжить путешествие…

— Все сделаю, как вы сказали, мэм! — Молль бесшумно метнулась к двери.

Оставшись одна, Орелия подошла к тазу с водой, умылась и тщательно вымыла руки, словно общение с лордом Ротертоном оставило на ней грязные следы, а потом легла в постель и стала молиться, чтобы Джим нашел маркиза и вовремя передал записку. В глубине души она была уверена, что он спасет ее. Ее крик о помощи, еще с дороги, несомненно, достиг его слуха, и он должен был почувствовать что-то неладное! Между влюбленными так всегда и бывает! Однако доверяет ли маркиз интуитивным побуждениям? Орелия знала только одно: она так любит маркиза, что какое бы то ни было другое мужское прикосновение, и особенно прикосновение лорда Ротертона, для нее унизительно и оскорбительно, оно подло, отвратительно, гадко, и она помыслить не может об этом, не теряя способности здравого рассуждения.

Внизу, с лестницы, послышались голоса: лорд Ротертон разговаривал с Молль. Служанка отвечала на какой-то его вопрос, но Орелия могла разобрать только отдельные слова. Через минуту со стаканом виски в руке Молль вошла в ее комнату. Подождав, пока она не закроет за собой дверь, Орелия спросила:

— Все ли в порядке? Джим все понял?

— Да, мэм! Он знает, где эти конюшни. До них рукой подать, но он все равно помчался на лошади!

— Спасибо тебе! — Орелия облегченно вздохнула. Теперь она спасена!

— Джентльмен, который внизу, говорит, что вы должны уже ехать, — продолжила Молль, переминаясь с ноги на ногу и понимая, что огорчает щедрую даму.

Орелия сдвинула брови — что делать?

— Пойди и скажи ему, что я очень плохо себя чувствую и надо бы за врачом послать.

— Скажу, мэм, но он, наверное, меня не послушает. — Однако она сразу же спустилась вниз, а Орелия снова легла и через несколько минут услышала шаги лорда. Для видимого сохранения приличий он постучался, но почти сразу же толкнул дверь, не дожидаясь ее ответа.

— Что с вами такое? — требовательно вопросил он. — Немного укачало? Но от этого еще никто не умирал! Вставайте, Орелия, нас ждет священник…

Орелия медленно открыла глаза.

— Священник? — слабым голосом переспросила она.

— Именно так, нас ждет священник, и я еще никогда не встречал женщины, которая не почувствовала бы себя хорошо при виде обручального кольца на пальце!

— Но вы же знаете, что у меня нет желания… выходить за вас замуж, милорд.

— Зато я хочу жениться на вас! Вставайте же! У вас будет достаточно времени после брачной церемонии, чтобы отдыхать. — Он замолчал, обшаривая взглядом ее распростертое тело. Этот взгляд отметил и прелестную линию груди, и мягкий контур бедер. — Если, конечно, — добавил он тише, — я дам вам время на отдых.

Он был воплощением зла и похоти, с новой силой овладевшей им.

— Вы сами дойдете до экипажа или предпочитаете, чтобы я донес вас туда на руках?

Это предложение показалось ей столь омерзительным, что она быстро — пожалуй, слишком быстро для изнемогшей от качки больной! — сказала с протестом, которого не могла скрыть:

— Нет-нет, я сама! — И он в ответ рассмеялся, словно поняв, что она скорее прикидывается больной, чем в самом деле больна.

— Все еще пытаетесь сбежать от меня, Орелия? Но вы опоздали! Ведь я же вам говорил, что всегда получаю то, чего захочу!

Орелия встала и взяла со стола капор:

— Мне нечего вам ответить, милорд! Я могу только сказать, что ни один так называемый джентльмен не должен вести себя столь презренным образом по отношению к беззащитной и одинокой женщине.