Книга Дочь пирата, страница 46 – Гэлен Фоули

После этого Дариус отправился в город, чтобы отослать длинное донесение царю Александру и тем самым привести в действие последние колесики хитроумного механизма своей интриги, а также повидать адвоката и привести в порядок свои дела, в том числе изменить завещание.

Из чистой сентиментальности он откупил у правительства старую виллу и завещал ее Серафине. Дариус хотел, чтобы у нее всегда оставалось тихое убежище, где она могла бы вспоминать его и те несколько дней, которые они провели там вместе.

— Она ведь не хочет Туринова, — заметил Рафаэль, возвращая Дариуса в настоящее. — Сестра прячется от отца и ото всех. Это позор! Почему бедная девочка должна защищать нас всех? А как же наша честь? Мы же мужчины! Не так ли? — Он внезапно вскочил и заметался по комнате.

— Что ты предлагаешь? Рэйф сжал кулаки.

— Мы должны сражаться! Если Наполеон считает, что может захватить нас, пусть попытается! Серафина — моя сестра, и я буду защищать ее! А ты мне поможешь!

— Ах, молодость…

— Думаешь, это невозможно? — настаивал принц.

— Они значительно превосходят нас численностью, а кроме того, мы даже не знаем, где они начнут атаковать, то есть какое побережье нам защищать. — Однако не тревожься. Все будет хорошо.

— Значит, ты уже что-то предпринял. Втайне. Что ж. надеюсь, тебе это удастся. Иногда мне кажется, что отец стремится избежать войны, опасаясь, что я выйду на поле боя и меня тут же разорвет снарядом. Может, если бы не было героического Сантьяго, затмевающего меня во всем, отец увидел бы, что я вовсе не полный недоумок.

Дариус поморщился: — Не говори так. Ты его сын. Его наследник. — Пусть так, но ты протеже отца. Простые смертные вроде меня никогда не сравняются в его глазах с тобой.

Дариус сознавал, что, вероятно, в последний раз видит этого мальчика, который был ему как младший брат.

— Я знаю, Рафаэль, он к тебе суров, но это потому, что ты ему очень дорог.

— Думаешь, он когда-нибудь будет выслушивать меня или доверять моим суждениям так, как твоим?

— У меня просто больше опыта, чем у тебя.

— Я никогда не приобрету опыта, потому что мне ничего не позволяют делать! Отец лишь вечно критикует меня. Что бы я ни сделал, мне не угодить ему. Я сдаюсь. К черту все! Пока он не умрет и не придет мой черед править, я буду просто развлекаться.

Дариус изумленно уставился на Рэйфа, ужаснувшись его словам.

Рэйф виновато потупился.

— Ну и что? — пробормотал он.

— Как ты можешь говорить такое? Король считает, что солнце сияет только ради тебя, — сердито заговорил Дариус. — Полагаешь, он к тебе суров? Знал бы ты моего отца. Ты бы и дня не продержался.

— Ладно, Сантьяго, полегче. Господи! — Смущенно усмехнувшись, юноша устремил взор на отдаленное море. — Еще минута, и ты съездишь мне по физиономии.

В этот момент дверь скрипнула, и Дариус снова оглянулся. В комнату заглянула Джулия Калацци:

— Приве-ет.

Дариус сердито посмотрел на принца:

— Ты не запер дверь.

Джулия одарила Дариуса застенчивой улыбкой и скользнула в комнату. Закрыв за собой дверь, она направилась к нему, чувственно покачивая бедрами.

Рэйф не сводил зелено-золотистых глаз с Джулии, внимательно изучая каждый изгиб ее фигуры. Затем с восхищением тихо присвистнул.

— Вот она — королева моих грез.

— Уйдите, я хочу поговорить с Сантьяго, — сказала Джулия принцу.

— Почему вы никогда не навестите меня? — спросил принц, затем обратился к Дариусу: — Я ежедневно твержу Джулии, что влюблен в нее, но она, Сантьяго, этого не слышит. Что посоветуешь?

— Бойся удара в спину, — спокойно отозвался Дариус.

— Неужели?

Рэйф, подкравшись к красотке сзади, схватил ее за талию. Дариус с легкой усмешкой смотрел, как принц привлек ее к себе и прошептал:

— Ну же, Джули, давай попробуем. Что скажешь? Джулия презрительно взглянула на него через плечо.

— Я слишком стара для тебя. Пойди поищи девочку своего возраста.

Рэйф еще крепче стиснул ее талию.

— Ну, Джули, не вредничай. Я устрою тебе праздник жизни.

— Ты просто какая-то королевская напасть!.. Дариус забавлялся, наблюдая эту сцену. Джулия легонько ткнула Рэйфа локтем в грудь.

— Пойди прочь! Я пришла поговорить с Сантьяго! Принц шепнул ей на ухо что-то явно непристойное. Она топнула ногой.

— Сантьяго! Уйми его!

— Прекрати, — сухо бросил Дариус.

— Ладно! Связываться со знаменитым кулачным бойцом я не смею. Твоя добродетель, радость моя, остается невредимой. Пока, — добавил принц. Глаза его смеялись. — Но когда тебе понадобится молодой и выносливый мужчина, ты знаешь, где меня найти.

Джулия взвизгнула, когда Рэйф на прощание ущипнул ее за попку. Он направился к двери, на ходу взял со стола карты и помахал рукой:

— Чао! Не делайте ничего, чего не сделал бы я. С этим Рэйф закрыл за собой дверь. Дариус пожалел, что он ушел.

— Он — противный мальчишка, — проговорила Джулия. Дариус надел сорочку.

— Ты наслаждалась каждой минутой этой стычки.

— Вообще-то, — призналась Джулия, — мысль о том, чтобы заняться его образованием, довольно привлекательна. В конце концов, когда-нибудь он станет королем.

Дариус смерил ее строгим взглядом.

— Не волнуйся, я подчиняюсь твоему приказу. И не стану его развращать. Рэйф в безопасности. Я преследую более крупную дичь.

Дариус скрестил руки на груди и скептически поднял брови.

— Я могла бы рассказать тебе об Орсини. Меня огорчило, что ты оказался в опасной ситуации. Мне следовало тебя предостеречь. — Она помедлила. — Я плохо поступила той ночью, ударив тебя. Дариус промолчал.

— Вскоре после того, как я покинула тебя той ночью, я поняла, кто был тогда с тобой в комнате.

Взгляд его впился в нее.

— Я узнала ее голос.

Дариус хмуро и настороженно посмотрел на Джулию.

— Я поняла, что реагировала слишком бурно. Совершенно очевидно, что ты никогда не затеешь такие игры с королевской дочерью. Я знаю, что Серафина всю жизнь безумно увлечена тобой. К тому же она потрясающая красавица, но как ты повторял мне сто раз: принцесса для тебя всего лишь младшая сестренка.

— Не перейдешь ли наконец к сути дела?

— Я пытаюсь попросить у тебя прощения. Понимаю, что со всеми этими разоблачениями шпионов и приездом русских тебе не до того… ты слишком занят…

— Джулия, чего ты хочешь? — Она потупилась.

— Ты сердишься.