Книга Мой пылкий лорд, страница 61 – Гэлен Фоули

— Дайте мне нитку и иголку! — прорычал он. — Нужно ее зашить.

— Я сделаю.

— Черта с два! Я не носовой платочек, на котором вы вышиваете ваши изысканные узоры, и мне не нужно, чтобы вы со мной нянчились. Задето всего лишь мясо. Я хочу знать, что вы скажете в свою защиту.

— Это не важно, Люсьен! Сначала нужно перевязать рану. Разрешите мне помочь вам.

— Я все сделаю сам.

— Вы не достанете.

— Нет, достану. Дайте же мне эту чертову иголку.

— Замолчите и сидите спокойно! — гневно скомандовала она.

— Элис!

— Люсьен, как вы думаете, кто ухаживал за моим братом, когда он вернулся с поля боя весь израненный?

Какое-то время он с вызовом смотрел на нее.

— Ну ладно, — проворчал Люсьен. Потом передернулся, глядя на свою рану, глотнул бренди прямо из бутылки и больше не возражал. Горничная принесла все, что велела Элис, и Люсьен облокотился о комод, неохотно позволив ей залатать себя.

Ни один из них не произнес ни слова, когда она промыла рану и стала накладывать один бинт на другой, пока кровотечение не ослабло настолько, что можно было наложить швы. Элис продела нитку в иголку, окунула все это в бренди и, скривившись, начала зашивать его изуродованное тело. Заставив себя не думать о своей вине, о том, что это она вызвала такие ужасные события, и о своем страхе перед последствиями, Элис целиком и полностью сосредоточилась на стоявшей перед ней задаче.

Работая, она чувствовала на себе взгляд Люсьена. Она завязала узелком первый шов и отрезала нитку, потом посмотрела на него и вздохнула.

— Наверное, придется сделать еще девятнадцать стежков.

Люсьен протестующе фыркнул, но спорить не стал. Работая так быстро, как только могла, в течение следующего получаса, Элис то и дело вытирала рану намоченной в бренди тряпочкой, и руки у нее были все в крови. Господи, ведь она могла потерять его, и это была бы целиком ее вина. Она вытерла пот со лба тыльной стороной руки и сделала очередной стежок.

— Итак, — сказал Люсьен мгновение спустя, — вы решили проверить меня. Стоило ли это делать?

Элис молча посмотрела на него, потом снова вдела нитку в иголку.

— Я вас не обманывал.

— Да, я это поняла, когда она так поступила с вами, — отпарировала Элис, подхватывая его саркастический тон. — Будьте добры, сидите спокойно и не мешайте работать. Я уже и так устала.

— Я бы ни за что не стал вас обманывать. Я искал на ней оружие.

— Так же, как на мне неделю назад? — Она с сомнением посмотрела на него и слишком быстро вытянула из тела нитку.

— Ох! Вы что, нарочно? — пробормотал Люсьен, вздрогнув.

Наконец Элис проверила каждый аккуратный стежок и сочла, что весь ряд маленьких узелков завязан вполне надежно.

— Теперь мне нужно вас перевязать.

— Хватит, женщина! — Он уклонился от Элис с угрюмым нетерпением кошки, соскользнул с комода и прошел мимо нее, так и не надев рубашку, и огонь играл на его голой груди и скульптурных мышцах.

— Люсьен, — вздохнула Элис, — нужно же перевязать рану.

Он повернулся к ней, уперев руки в свою стройную талию.

— Отныне, когда я приказываю, это нужно понимать так, что я жду от вас подчинения. Понятно?

— Нет. — Она вымыла руки, отбросила полотенце, взяла бутылку с бренди и сделала глоток прямо из горлышка, чтобы успокоить расходившиеся нервы. Потом аккуратно поставила бутылку на комод.

— Пардон? — Его взгляд угрожающе потемнел.

— Я вам не кукла, Люсьен, — сказала Элис, скрестив руки на груди. — Кто она такая?

— Забудьте о том, что вы вообще ее видели. — Люсьен подошел к аптечке и принялся бинтовать себя без помощи Элис.

— Забыть? Люсьен, эта женщина умерла по моей вине. Нам нужно обратиться к властям.

Он бросил на нее зловещий взгляд через плечо.

— Мы не будем обращаться к властям. Вся краска сбежала с ее лица. Элис внимательно посмотрела на него.

— Я слышала, что вы сказали вашим людям. Люсьен, нельзя же просто взять и скрыть это. Нужно обратиться в полицию. Кем бы ни была эта женщина, она заслуживает, чтобы ее похоронили надлежащим образом в освященной земле, а не в безымянной могиле среди вашего леса! Нужно известить ее родных.

— Не вмешивайтесь в эти дела, Элис.

— И не подумаю!

— Разве вы уже не достаточно навредили?

В глазах ее мелькнула боль, и она шагнула к нему.

— А разве с вас еще не достаточно тайн? Как далеко вы зайдете, скрывая ваши занятия в Гроте? Только что на вашем приеме умерла женщина, Люсьен! Если вы сейчас же не пошлете за судебным исполнителем и не объясните, что случилось, правда все равно в конце концов выплывет наружу. Это неизбежно! И тогда в один прекрасный день, когда выяснится, что вы скрыли ее смерть, все это покажется до такой степени подозрительным, что вас могут обвинить в убийстве. Вы этого хотите?

— Никто не станет обвинять меня в убийстве, — сказал Люсьен тихим угрожающим голосом, поворачиваясь к ней спиной.

— Почему же? Потому что вы — один из могущественных братьев Найт? Вы не выше закона! Справедливость есть справедливость.

Он не ответил. Люсьен стоял не шевелясь и смотрел на огонь.

Видя, что на его железную волю ее слова не оказывают никакого воздействия, Элис попыталась зайти с другой стороны.

— Люсьен, завтра утром мы едем в Шотландию, чтобы обвенчаться. Я не хочу, чтобы эта смерть висела у нас над головами, когда мы начнем совместную жизнь. — Она ждала, что он что-нибудь скажет, но поскольку Люсьен молчал, ее глаза наполнились слезами. Она стиснула руки и направилась к двери. Ноги у нее подкашивались.

Он повернулся и окинул ее испепеляющим взглядом.

— Куда это вы направились?

— Если вы не хотите поступить как должно, это сделаю я, — с трудом проговорила она. • — Смерть этой женщины — моя вина.

Люсьен мгновенно стал перед ней, прислонившись к двери и преградив ей выход. Он посмотрел на нее, и его безжалостные глаза угрожающе блеснули.

— Сию же минуту перестаньте обвинять себя, — приказал он охрипшим голосом. — Я виноват. Не вы.

Она подняла на него глаза, полные слез.

— Что же вы за человек, если притворяетесь, что ничего не случилось? Уйдите с дороги. Я иду к шерифу.

— Выслушайте меня внимательно, — сказал он тихо. — Эта женщина — русская шпионка. Она совершила преступление под моей крышей. Она убила в Гроте американского агента, вот почему я ее допрашивал.

— Что?!

— Я не дипломат, Элис. Я тайный агент короля. А Грот — не более чем прикрытие для того, что в министерстве иностранных дел называют постом подслушивания.