Книга Метка смерти, страница 52 – Робин Кук

— О чем это говорит? — спросил тот, встав поближе, чтобы можно было все видеть.

— Поскольку этот участок был закрыт одеждой, это говорит о том, что дуло пистолета находилось довольно близко — возможно, всего сантиметрах в тридцати, но не настолько близко, как к руке.

— Это важно?

— И ты меня спрашиваешь? Речь идет о том, что нападавший в момент выстрела скорее всего сидел в машине, а не находился снаружи.

— И что?

Джек пожал плечами:

— Если нападавший сидел в машине, возникает подозрение, что она его знала.

Лу кивнул:

— Важный момент.

Во время внутреннего осмотра Джек стоял справа от жертвы, а Винни — слева. Лу стоял у головы и наклонялся, чтобы посмотреть, если Джек обнаруживал что-то существенное.

Вскрытие не выявило ничего необычного, за исключением того, что обе пули попали в ребра. Поэтому, на взгляд Джека, и отсутствовали выходные отверстия. Одна пуля, пройдя насквозь дугу аорты, оказалась в левом легком. Другая, попав в сердце справа, оказалась в стенке левого желудочка. Джек извлек обе пули и с величайшей осторожностью, чтобы ничего не перепутать, положил их в приготовленные Винни соответствующие пакеты для вещественных доказательств.

— Боюсь, это все, что я могу тебе предоставить, — сказал Джек, протягивая Лу запечатанные пакеты. — Возможно, твои специалисты по баллистике смогут как-нибудь помочь.

— Надеюсь, — ответил Лу. — Мы не нашли отпечатков на месте преступления, даже на ручке пассажирской двери. Ничего не оказалось и на бумажнике — только отпечатки пальцев жертвы. Так что у нас абсолютный ноль. И дежурные из ночной смены не заметили никого подозрительного.

— Да, похоже, нелегко тебе будет с этим делом.

— Несомненно.

Оставив Винни на уборку, Джек и Лу пошли на склад освобождаться от «доспехов». Оттуда они проследовали в раздевалку, чтобы переодеться.

— Поскольку я врач, надеюсь, ты не обидишься на мое замечание о том, что ты обзаводишься брюшком, лейтенант.

Опустив глаза, Лу посмотрел на свой выпирающий живот.

— Грустно, да?

— Грустно и вредно для здоровья, — сказал Джек. — Не слишком ты заботишься о себе, судя по твоему лишнему весу. И курить не бросил.

— Что значит «не бросил»? — переспросил Лу обиженным тоном. — Сто раз уже бросал. В последний раз — всего дней десять назад.

— И надолго тебя хватило?

— Пока не стрельнул сигарету у своего напарника — примерно на час. — Он засмеялся. — Я знаю, что недостоин уважения. А все из-за того, что у меня никак не получается разобраться со всеми убийствами в этом благородном городе.

Натянув рубашку, он стал застегивать ее на своем объемистом животе.

— Если не изменишься, тебе же будет предъявлено обвинение в своей собственной смерти.

Стоя рядом с Джеком напротив зеркала, Лу ослабил петлю галстука. Перед этим он свой галстук не развязывал и сейчас просто подтянул его к шее, выпячивая подбородок.

— Перед приходом сюда я разговаривал с Лори.

— Неужели? — удивился Джек. Завязывая галстук, он на секунду замер и посмотрел в зеркало на Лу.

— Она расстроена из-за того, что у вас творится. У нее даже слезы были на глазах.

— Это довольно странно слышать, учитывая, что она сейчас пылко увлечена каким-то французом из Центральной манхэттенской.

— Француза зовут Роджер.

— Не важно. Важно совсем другое. Ее послушать, так он само совершенство.

— Ну, на этот счет ты можешь не беспокоиться. Я абсолютно уверен, что она далеко не без ума от него. Она даже сказала, что хотела бы поговорить с тобой, чтобы как-то все исправить.

— Ха-ха! — недоверчиво хмыкнул Джек, поправляя галстук.

Приписывая Лори то, чего она не говорила, и чувствуя от этого свою вину, Лу старался не смотреть Джеку в глаза. Он вынул из шкафчика пиджак и надел его. Свое лукавство он оправдывал исключительно дружескими побуждениями. Он пригладил коротко подстриженные волосы.

Джек следил за Лу, пока тот наконец на него не взглянул, и потом сказал:

— Мне с трудом верится, что она хочет со мной поговорить, чтобы что-то исправить. Я несколько раз хотел пригласить ее куда-нибудь вечером, чтобы все обсудить. И каждый раз она меня отшивала под предлогом, что идет то на концерт, то в музей, то на балет, то еще куда-нибудь. Она, оказывается, так серьезно занята, что даже не может предложить мне встретиться в какое-то другое время.

Рукой, как и Лу, Джек поспешными нервными движениями поправил стрижку в стиле Цезаря, убирая волосы со лба.

— Может, вам стоит еще попробовать, — предложил Лу, чувствуя, что надо действовать деликатно. — Я и ей сказал — вы же созданы друг для друга.

— Что ж, я подумаю, — уклончиво ответил Джек. — Пока мне что-то не очень хочется заниматься самоуничижением.

— А еще она говорила о своих подозрениях, вызванных серией непонятных смертей в Центральной манхэттенской. Это прозвучало так, будто она сама пытается убедить себя в том, что это убийства. Она говорила, что рассказывала тебе о них. Что ты думаешь по этому поводу? По ее словам, ты решил, что она спятила.

— Ну, это, конечно, несколько преувеличено. Я просто думаю, что она немного опережает события со своими выводами по поводу тех четырех случаев.

— Уже шести! Сегодня у нее было еще два.

— Серьезно?

— Так она мне сказала. Правда, она также призналась, что, возможно, ее версия серийного убийцы — результат поисков способа отвлечься от собственных переживаний.

— Она действительно так сказала? «Способ отвлечься» — именно эти слова она и употребила?

— Клянусь честью!

Джек удивленно покачал головой:

— Я бы сказал, это довольно разумное предположение, особенно учитывая нулевые результаты токсикологии. Я бы даже назвал это весьма трезвой самооценкой.

Мартовское солнце, совершая ежедневный обход, все еще находилось в южной части небосвода. Неожиданно его полуденные лучи, пронизав быстро перемещавшуюся пелену облаков, проникли в обращенные на юг окна кафетерия Центральной манхэттенской. Лори пришлось прикрыть глаза рукой от пронзительно яркого света. Сидевшая спиной к окну доктор Сьюзан Пассеро сразу превратилась в безликий силуэт на фоне этой вспышки.

Лори перевела взгляд на стоявший перед ней поднос. Она почти не притронулась к еде. Когда выбирала блюда, все казалось ей довольно аппетитным, однако, сев за стол, она вдруг поняла, что совершенно не хочет есть. Отсутствие аппетита было нехарактерно для Лори. И она отнесла это на счет волнения из-за предстоящей встречи с социальным работником и тех новостей, которые ей неминуемо придется услышать.