Онлайн книга «Запретный сад»
Женщина зачем-то оглянулась по сторонам, потом протянула руку – и через мгновение телефон исчез в кармане ее рабочего халата. Карманный вор Саша Резников по кличке Резкий уже почти час крутился возле метро «ВДНХ». Хорошее место, хлебное. Прямо от станции тянется длинная вереница ларьков, палаток, магазинчиков, а дальше – огромная территория ВВЦ с кучей торговых павильонов. Правда, там свои специалисты работают, территория давно поделена, но Санек не жаловался. Народу полно ходит туда-сюда, у многих лопатники аж карман оттопыривают, зевают люди по сторонам… Какой-нибудь лох, отправляющийся за телевизором или микроволновкой, очень удивится, недосчитавшись крупной суммы денег. Но сегодня день выдался неудачный. «Пустой», как обычно выражался Саня. В кошельке, который он артистически увел из сумочки какой-то ярко накрашенной девицы в модном норковом полушубке, оказался только завалящий стольник, проездной на метро да еще презерватив с пупырышками. От души ругнувшись, Санек отбросил бесполезную добычу в ближайшую урну и стал ждать нового «клиента». Внимание его привлек молодой, но уже изрядно пузатый мужик в короткой дубленке нараспашку. Сразу видно – лох… Улучив момент, когда он подошел к ларьку за сигаретами, Санек как бы невзначай оказался сзади, одно движение – и кошелек в руках… Но и тут его постигло горькое разочарование. Лопатник [7] и вовсе пустой оказался! Видать, потратился уже. Саня горестно вздохнул. Вот непруха-то! Эдак и на пропитание не хватит. А что, жизнь такая, делиться надо! Всем только дай. И крыше, и ментам, а то вмиг слетишь с места. Еще и пальцы переломают, чтоб неповадно было… Санек уже совсем было загрустил и собрался уходить. Вспомнилась известная воровская примета – раз уж с самого начала не поперло, не пытай удачу, не дергай ее за рукав. А то дальше еще хуже будет. Он засунул озябшие руки в карманы, поднял повыше воротник куртки и направился к метро, когда у торгового павильончика с бельем и колготками увидел самую обычную тетку с необъятной сумкой-кошелкой. Такие сумки, индийские, из дешевой грубой кожи, с изображением слоников и танцующих богов, он привык видеть в руках пенсионерок и не обращал на них особого внимания. Ну что взять с тетки? Но у этой в потертом кошелечке мелькали тысячные купюры. Пусть не особо много, но все же… Не с пустыми же руками домой уходить! Словно почувствовав его присутствие, тетка беспокойно оглянулась по сторонам, спрятала кошелек в недрах необъятной сумки да еще «молнию» для верности застегнула и заспешила по направлению к метро – туда, где змеилась длинная очередь на маршрутку. Но Санек уже почувствовал охотничий азарт. Чтобы у кошелки из кошелки да деньги не увести! Маршрутки брали с боем, и «его» тетка работала локтями не хуже прочих. Тут уж некогда за сумкой глядеть! В толчее он оказался рядом, в руке мелькнуло маленькое, острое лезвие – и вот он, кошелечек! И рядом еще что-то… Кажется, телефон. И то хлеб, сгодится. Можно барыгам толкнуть. Спрятав добычу, он выбрался из очереди – и тут же растворился в толпе. Хватит на сегодня. Людмила Петровна заметила пропажу только в маршрутке, когда оказалось, что ей нечем расплатиться за проезд. Еще и стыда натерпелась… Водитель долго ругался, отказываясь везти безбилетную пассажирку, а она чуть не плакала от огорчения и досады. Ну что теперь делать? Не идти же пешком до дому десять километров, да по морозу? В конце концов какой-то парень в короткой кожаной куртке внимательно и серьезно посмотрел ей в лицо, ни слова не говоря, достал из кармана две десятки и протянул водителю. Женщина рассыпалась было в благодарностях, но нежданный спаситель равнодушно отвернулся к окну, словно ничего не произошло. По дороге домой Людмила Петровна совсем испереживалась. Войдя в квартиру, она опустилась на стул. Такой уж тяжелый и неприятный для нее выдался этот день, что сил не осталось даже на то, чтобы снять пальто и сапоги. Взглянув в ее бледное, расстроенное лицо, дочь кинулась к ней, принялась тормошить: – Мам, ты чего? Что случилось-то, а? Ты говори, не молчи, говори как есть! – Доченька… Беда у нас, – вымолвила она непослушными губами, протягивая дочери разрезанную сумку, – видишь, деньги вытащили… Она заплакала, лицо ее сморщилось некрасиво, совсем по-старчески. Людмила Петровна чувствовала себя очень виноватой за то, что не уберегла деньги, доставшиеся ей таким тяжким трудом, и теперь придется как-то выкручиваться, но дочь, против ожиданий, как будто вовсе не расстроилась. – Фу-ты, господи, напугала как! Я уж думала – заболела или помер кто. – В милицию, наверное, заявить надо! Может, еще найдут его, паразита? Но Танька только руками всплеснула: – Мам, ну ты как маленькая прямо! Какая милиция? Они у тебя и заявление-то не примут… Охота им за воришками бегать! Она вдруг села рядом, обняла за плечи и прижала к себе вздрагивающее от рыданий тело. – Мамуль, ну ты чего? Не плачь, пожалуйста, я тебя очень прошу! Подумаешь – деньги вытащили! Ну, бывает, с каждым может случиться. Давай лучше успокойся, раздевайся, чаю попьем… Потом они долго сидели на кухне вдвоем, разговаривали о своем житье-бытье. Давно они так не сидели… В конце концов Таня решительно сказала: – Знаешь что, мама, я подумала… Хватит тебе сортиры мыть! Наработалась уже. Лучше ты со Славиком сиди, а я работать пойду. У нас тут парикмахерская новая открывается – близко, всего через два дома! – так объявление висит, что мастера нужны. Поздно ночью, когда в дочкиной комнате погасла полоска света под дверью и даже маленький Славик утыркался наконец в кроватке и безмятежно посапывал с соской во рту, Людмила Петровна еще долго ворочалась в постели без сна и ругала себя. Она горевала об испорченной сумке, о кошельке, о пропавших деньгах – пусть и невеликих, но так необходимых сейчас для ее маленькой семьи, а больше всего – о том, что ее так бессовестно обокрали и что этот негодяй, который не побрезговал взять последнее у нее (а наверное, у многих таких, как она!), останется безнаказанным и будет гулять себе на свободе… Только сейчас она вспомнила о телефоне – и эта мысль пронзила ее новой мукой. А она сама-то – много ли лучше? Поделом же старой дуре! В первый раз в жизни взяла чужое, позарилась – и вот, пожалуйста… С этими мыслями Людмила Петровна заснула. – Уважаемые пассажиры! Наш самолет совершил посадку в аэропорту острова Мауру. Температура воздуха за бортом – плюс двадцать восемь градусов. Командир и экипаж прощаются с вами и желают всего наилучшего. Борис открыл глаза и поднял голову. Нежный голос стюардессы вернул его к действительности. Вот это называется заснул так заснул! И не заметил, как пол земного шара обогнул. Даже пересадка в Хитроу теряется в алкогольном тумане… Остается только удивляться, как он не оказался где-нибудь на Огненной Земле или в Новой Зеландии. |