Книга Ланселот, мой рыцарь, страница 5 – Оксана Елисеева

— А тебе это не приснилось, дорогая? — скептически уставилась на нее Хелен.

— Честно говоря, теперь я начинаю сомневаться, что все это было на самом деле, — улыбнулась Рита.

Хелен подошла к самому большому портрету. Роберт Лоуренс, первый граф Невилл, храбрый воин, заслуживший графство в боях. Конечно, он не был простолюдином — за преданную службу Генрих Седьмой пожаловал барону новый титул.

— Даже если где-то тут хранятся старинные тряпки, много пользы они мне не принесут. Историки уже давным-давно знают, как одевались люди того времени, — проговорила Хелен.

— Но попробовать не мешает! — настаивала Рита.

— Поиски могут занять слишком много времени, Рита. А деньги нужны прямо сейчас. Жаль, что дедушка не рассказывал мне о проблемах Сент-Невилла.

Рита вдруг рассердилась.

— Раньше ты не была такой упрямой. Нет, не упрямой, а безвольной, слабой и покорной судьбе! Послушай себя: разве в другое время ты бы отказалась от раскопок, которые обещают сенсацию? Даже если бы весь мир уговаривал тебя не делать этого, ты бы все равно взялась за дело! А сейчас?

Хелен все больше начинала злиться на подругу. И почему ей так нравится совать нос не в свое дело?

— Ты думаешь, все так просто? — вскипела она. — Пошла на задний двор, покопала там пару метров, и все — нашла замок короля Артура? Знаешь, меня уже тошнит от того, что ты пытаешься поучать меня, хотя сама ничего в этом не смыслишь. Ты хоть представляешь, каким слоем земли покрыты остатки сооружений тысячелетней давности? И сколько людей нужно, чтобы все это раскопать? Да проще продать Сент-Невилл, чем организовать такую экспедицию!

Рита удивленно глядела на подругу. Она уже не раз за последнее время видела, как Хелен оскорбляет других, но с ней она так не обращалась. Похоже, теперь дошла очередь и до нее.

— Что ж, хорошенькое спасибо я получила за то, что пыталась тебе помочь, — проговорила она. — Может, мне и приезжать не стоило?

— Может, и не стоило, — зло огрызнулась Хелен, прекрасно сознавая, что обидела подругу, но не желая в этом признаваться. Пусть не лезет не в свое дело.

Рита резко повернулась.

— Тогда, полагаю, я могу собирать вещи. А ты, если намерена так легко сдаться, тоже можешь уезжать. Но не со мной.

И, не дав подруге ответить, ушла.

Хелен постояла еще с минуту и медленно пошла за ней. В дверях комнаты Риты она остановилась.

— Надеюсь, у тебя хватит здравого смысла остаться на ночь, а не срываться отсюда только потому, что тебе сказали правду.

Рита ответила, даже не повернув головы:

— Да, полагаю, я останусь. Но не потому, что мне страшно уезжать на ночь глядя. Я хочу завтра встретиться с твоим дедушкой и рассказать ему о моем плане.

— О твоем плане? Каком? Что на месте Сент-Невилла нужно проводить раскопки? А слова профессионала для тебя пустой звук?

— Профессионала, который совсем выдохся! Потерял чутье! У тебя под ногами лежит клад, а ты ленишься заняться им!

— Рита, я вижу, тебе нужны доказательства. Так вот, пойдем в нашу библиотеку, и я покажу тебе первый документ, относящийся к строительству Сент-Невилла.

— Мне не нужно никаких доказательств. Это тебе они нужны. Так вот, поищи хорошенько в замке, возможно, ты найдешь те вещи, что хранила твоя бабушка. Может, хоть тогда ты поверишь мне.

Хелен постояла еще немного, но, видя, что Рита не намерена продолжать разговор, пошла к себе.

За ужином обе они молчали, и даже словоохотливая Молли, суетившаяся вокруг них, не сумела разрядить обстановку.

Утром Хелен, чтобы не встречаться с Ритой, извиняться перед которой вовсе не собиралась, отправилась на прогулку. Ей снова приснился странный сон. Она видела древних рыцарей, не таких, какими их сейчас изображают — в латах и с копьями, а гораздо древнее. Описать их она не смогла бы, но точно знала, что они спешат кому-то на помощь, и звук трубы звал их на битву. Проснувшись, Хелен списала все на завывающий в каминной трубе ветер. Нужно будет сказать Молли, чтобы позвала кого-нибудь для его починки.

Она отправилась дальше, на осмотр замка. На стенах кое-где облупилась штукатурка, но этого не было видно под разросшимся плющом. Вокруг замка раньше были разбиты замечательные клумбы, но сейчас они потеряли свою форму, а на розовых кустах среди распустившихся бутонов было слишком много высохших цветов. Обычно на лето дед нанимал садовников, но, похоже, в этом году дела стали совсем плохи.

Хелен прошла за замок, где раньше был фруктовый сад. В детстве она часто залезала вот на эту старую яблоню, теперь покореженную, с пожухшей листвой. Сейчас уже нет подобных сортов, иначе можно было бы посадить новую. О чем она говорит? Замок больше не будет принадлежать им, и ей не придется сажать здесь яблони.

Раздался звук подъезжающей машины, и Хелен бегом пустилась к парадному подъезду. Из машины выбрался высокий, довольно крепкий старик в элегантном пальто и с тросточкой. Никто не дал бы ему его семидесяти пяти лет.

— Дедушка!

Хелен с разбегу кинулась ему в объятия и, не давая деду открыть рта, затараторила, как в детстве:

— Скажи, что это неправда! Ты не продашь наш Сент-Невилл! Смотри, он такой крепкий, может простоять еще тысячу лет!

Сэр Лоуренс похлопал внучку по спине, затем оторвал от себя ее руки и, внимательно посмотрев, с деланым укором произнес:

— Ты все такая же, Хелен. Веди себя соответственно своему положению.

Хелен немного отдышалась и сияющими глазами взглянула на деда. Затем сделала маленький книксен:

— Доброе утро, милорд.

— Доброе утро, дорогая, с приездом. А теперь можешь поцеловать своего дедушку.

— Дедушка!

Хелен снова стиснула его в объятиях.

Сэр Лоуренс закашлялся, стараясь скрыть смех. Сколько бы ему ни говорили, что Хелен изменилась, для него она была все такой же любопытной веселой девочкой, как и двадцать лет назад. Жизнерадостность, доброта, ум светились в таких дорогих ему глазах.

— Ну же, рассказывай, что привело тебя в Сент-Невилл? — спросил он, входя вместе с ней в замок.

— Как что, дедушка! Ты же продаешь наш замок! Я приехала, чтобы отговорить тебя. Уверена, мы найдем способ сохранить Сент-Невилл.

Сэр Лоуренс тяжело опустился на стул в гостиной и оглядел комнату. Всей обстановкой когда-то занималась его давно пропавшая жена, Кассандра, и как бы тяжело ему ни было расставаться с дорогими сердцу вещами, но выхода нет.

— Кредиторы не желают дать ни дня отсрочки, дорогая. А сроки уплаты прошли.

— Но ведь раньше мы прекрасно справлялись со всеми долгами.

— С тех пор как компания перешла в руки твоего отца, мы терпим порядочные убытки. Не обижайся, дорогая, ведь это не твоя вина. Я не смог вырастить его достойным преемником. Не смог воспитать его в любви к Сент-Невиллу.