Книга Заколдованная, страница 90 – Элизабет Лоуэлл

Резким рывком и поворотом запястья Дункан сдернул цепь с лодыжек Эрика, освободив его.

Эмбер бросилась было к ним, но рука Кассандры остановила ее.

— Дело еще не кончено, — напряженным голосом проговорила Кассандра. — Сейчас увидим, действительно ли Доминик ле Сабр достоин скреплять свой плащ знаком Глендруидского Волка.

Арфа в руках у Арианы издала странный звук, когда у той вдруг расслабились пальцы. Это было единственным внешним знаком того, что происходящее в зале не совсем ей безразлично.

Доминик вытащил из ножен свой меч и просунул его конец между кольчужным наголовником и подбородком Эрика.

Долгое время они мерили друг друга взглядами.

— Я бы предпочел союз похоронам, — произнес наконец Доминик.

— Нет, — хрипло сказал Эрик.

— Если ты умрешь, твоему отцу придется забыть о мелких клановых склоках. Будет война между Глендруидским Волком и кланами Севера.

— И Наделенные Знанием будут биться в первых рядах, — поклялась Кассандра. — Я сама поведу их!

Никто из слышавших эти слова не усомнился в сказанном.

— Вы потерпите поражение, — сказал Доминик. — Король Генрих не отдаст свои северные границы саксам и скоттам.

— Возможно, у него не будет выбора, — возразил Эрик.

— Возможно. Но Генрих пока еще не потерял ни клочка земли, за которую сражался.

Эрик промолчал.

— Если Ариана будет отвергнута, — продолжал Доминик, — то опять будет война. Барон Дегэрр знатен и горд. Король Генрих очень доволен этим браком.

Ариана чуть заметно вздрогнула, но не произнесла ни слова.

— Конечно, — с силой сказал Эрик. — Но если у тебя на севере будут союзники, ты можешь и победить в этой войне против Генриха и Дегэрра.

Доминик слегка кивнул, продолжая держать острие меча приставленным к горлу Эрика, не ослабляя давления.

— Если у тебя не будет союзников, ты проиграешь, — продолжал Эрик, — потому что окажешься зажатым между двумя врагами — мной на северной границе и союзниками барона Дегэрра на юге.

— Тебе приятна мысль о войне? — с ноткой любопытства в голосе спросил Доминик.

— Но и видеть, как моя сестра станет наложницей Дункана, мне тоже не доставляет удовольствия.

Глаза Доминика сузились.

— Эта колдунья причастна к предательству Дункана.

— Потерять Дункана — страшнее наказания для Эмбер ты не мог бы и вообразить.

— А ты? Какое наказание будет тебе за то, что ты все устроил таким образом, чтобы Дункан нарушил клятву?

— Смотреть, что будет происходить с Эмбер, — вот мое наказание. Лишь Наделенные Знанием будут в силах понять всю его тяжесть.

Доминик бросил беглый взгляд на Кассандру. Она кивнула, но то, что он хотел узнать, сказали ему горестные складки, залегшие у ее рта Он снова повернулся к Эрику.

— А какое наказание будет Дункану? — тихо спросил Доминик. — Ибо я подозреваю, что ты хочешь наказать и его.

Из-за стен донесся резкий крик сокола, в котором одновременно звучали торжество и ярость.

Усмешка Эрика была жестокой, совсем под стать крику сокола.

— Эрик! — вскрикнула Эмбер. — Не надо! Дункан ведь не понимает! Нельзя же его за это карать!

— Дункан будет первым, кто вкусит от своей кары, — мягко произнес Эрик, ни на миг не отводя взгляда от Глендруидского Волка. — Он поймет это слишком поздно и сможет лишь проклинать себя за то, что был таким дураком.

В зале воцарилась тишина, пока Доминик изучал Эрика блестящими, подобно ртути, глазами.

— Останется ли Дункан в живых после этой „кары"? — спросил Доминик.

— Не знаю.

— Он может остаться в живых?

— Не знаю.

Мягким движением Доминик чуть сильнее надавил на меч, приставленный к Эрикову горлу.

— А что ты знаешь, гордый лорд? — тихо спросил Доминик.

— Что Дункан и Эмбер соединены неисповедимыми путями. Отвергая ее, он отвергает себя. Унижая ее, он унижает себя. Причиняя ей боль…

— Он причиняет боль себе, — резко перебил его Доминик. — Каждый может вытерпеть боль. Но никто не может выжить в Спорных Землях, если у него нет денег, чтобы покупать рыцарей.

— Эмбер у Дункана в крови, — продолжал Эрик. — Скажи мне, Глендруидский Волк, сколько может прожить человек без крови? Сколько он захочет жить!

Доминик посмотрел на Дункана. Шотландский Молот стоял к ним спиной. Было очевидно, что его больше не интересовало происходящее между Домиником и Эриком.

Глендруидский Волк взглянул на Эмбер. Ее побелевшее лицо и откровенный страх у нее в глазах сказали ему больше, чем он хотел знать. Плавным, сильным движением Доминик вложил меч в ножны.

— Ты обязан мне жизнью, — сказал он. — Употреби ее на то, чтобы помочь Дункану. Мне нужно, чтобы он жил и правил в замке Каменного Кольца. Только это и может предотвратить войну. Эрик молчал.

— Я лишь один раз оказываю снисхождение одному и тому же человеку, — холодно произнес Доминик. — Если будет война, ты умрешь. Даю тебе в этом слово.

Неподвижно распростертый на полу и все еще сжимая в руке меч, Эрик внимательно изучал Глендруидского Волка. Эрик знал, что может напасть на Доминика, даже убить его — и сам он тогда непременно умрет, — или принять предложенные условия.

— Если Знание может помочь Дункану, то ему помогут, — сказал Эрик.

Тихий смех Кассандры заставил всех вздрогнуть.

— Воистину, лорд, ты достоин носить знак Глендруидского Волка, — дерзко проговорила она.

Доминик поднял одну черную бровь и сказал:

— Даю тебе семь дней, чтобы найти решение для Дункана. Потом я скреплю своей печатью расторжение брака, и пусть дьявол берет, что ему надо.

— Только семь дней? — Да.

— Идет. — Эрик одним гибким, стремительным движением вскочил на ноги, не выпустив из руки меча.

Саймон прыгнул вперед со столь же поразительной быстротой. Слегка усмехнувшись, Эрик вложил меч в ножны и повернулся к Доминику.

— Я даю тебе клятву, — сказал Эрик. — Эмбер подтвердит ее.

— В этом нет нужды, — ответил Доминик.

— Я скажу Наделенным, что дал клятву без принуждения, по доброй воле, и поэтому ее должны соблюдать все Наделенные Знанием.

Доминик опять поднял одну бровь. Про себя он решил, что когда в следующий раз Мег придет охота просветить его насчет Наделенных Знанием, он будет слушать ее с большим вниманием.

— Сестра, — позвал Эрик, протягивая руку.

Иди, — тихонько подтолкнула Эмбер Кассандра. — Прими дар, который пожелал преподнести Глендруидский Волк.