Онлайн книга «Только любовь»
|
– Да. Тыльной стороной пальцев Бич легонько коснулся пылающих щек Шеннон. Затем кончики пальцев дотронулись до губ и наконец до пульсирующей жилки на шее. – Время идти, – сказал необычно взволнованным голосом Бич. – Краубейт навьючена. Шеннон резко повернулась к Бичу. – Но я думала, что ты не уедешь до того, как они найдут золото, – побелевшими губами произнесла она. На ее лице появилась гримаса боли. Бич обнял девушку и прижал к груди. Ее боль он чувствовал, как свою. – Шеннон, – зашептал он ей в волосы. – Я не говорил тебе, что уезжаю. Я говорил, что надо ехать к хижине и заняться охотой. Некоторое время Шеннон крепко обнимала Бича. Затем она отодвинулась и выдавила из себя некоторое подобие улыбки. – Да, конечно, – проговорила она, уклоняясь от проницательного взгляда Бича. – Очень глупо с моей стороны… Не знаю, о чем это я вдруг подумала… Но Бич совершенно точно знал, о чем подумала Шеннон. Его самого мучила мысль о его скором отъезде. «Я не хочу сделать ей больно. Я не могу остаться. Господи, и зачем я вообще появился в долине Эго? Раньше я и предположить не мог, какую боль может причинить один человек другому. Не знал я и о том, как женщина может кричать, не издавая ни звука… Сердце разрывается при виде этих скорбных глаз». Вслух же Бич сказал: – За последние дни ты уже хорошо научилась выслеживать оленя. К тому времени, когда олени и лоси начнут покидать высокогорье, ты станешь заправским охотником. Но это было совсем не то, что хотела услышать Шеннон и в чем она сейчас больше всего нуждалась. Бич подстрелил много дичи и для Шеннон, и для Чероки, и голодная смерть зимой ей не грозила. Сейчас большая часть оленины находилась у Чероки и коптилась на медленном огне. – Заправским охотником… Да, конечно, – с рассеянной улыбкой согласилась Шеннон. – Надо вместе попробовать… Попрощаемся с Рено и Евой сейчас или они придут ко мне, прежде чем вы трое навсегда уйдете? – Шеннон, – голос у Бича внезапно дрогнул. Он проглотил комок, пытаясь справиться с внезапно нахлынувшими эмоциями. – Рено и Ева очень любят тебя, – произнес он наконец. – Они будут счастливы, если ты навестишь их. – Да, конечно, – в третий раз прозвучали из уст Шеннон одни и те же слова. И в третий раз эти слова ровным счетом ничего не значили. – Так ты навестишь? – Навестишь? Кого? – Рено и Еву. – Не беспокойся, – нейтральным тоном проговорила Шеннон. – Ты не споткнешься через меня, если вздумаешь после странствий повидать близких. – Да я совсем не это имел в виду! – Разве? Ну а я имею в виду именно это. – А как в отношении Калеба и Виллоу? – не сдавался Бич. – Ты и от них хочешь убежать? Шеннон посмотрела на Бича прищуренными глазами: – Это твоя родня, а не моя. И я не убегаю, а возвращаюсь к себе домой. – Черт возьми, называть эту хибару домом, – процедил сквозь зубы Бич. – Для меня это дом. И что бы ты ни говорил, я не изменю своего решения… Так что принимай все как есть. Как, скажем, я приняла то, что ты уйдешь в любой момент, когда тебе подскажет совесть. Шеннон отвернулась от Бича. Она молча наблюдала за двумя людьми, которые двигались, как единое целое, по крутому неровному склону. Позади Рено и Евы чернел вход в туннель. Именно отсюда они начали тщательно прочесывать местность. Бич тоже наблюдал за ними. На скулах его играли желваки, он все не мог успокоиться из-за того, что Шеннон упрямо не желала покинуть место, где жить, по его разумению, ей одной было небезопасно. Тем не менее Бич ничего с этим не мог поделать, как и не мог сделать так, чтобы глаза Шеннон не глядели печально. – Уже поздно, – прервал наконец молчание Бич. Шеннон кивнула, не отводя взгляда от замысловатого танца испанских стрелок, от мужчины и женщины, которых соединяли в единое целое не только хитроумные стержни, но и любовь. Шеннон чувствовала, как любят друг друга Рено и Ева, и это отзывалось болью в ее сердце. У нее никогда не будет ничего подобного. Бич уйдет и унесет с собой ее любовь… И никогда не вернется назад. «Я никогда не возвращаюсь на одно и то же место». – Потребуется некоторое время, чтобы найти золото, – сказал как можно более ровным голосом Бич. – У нас есть много более полезных дел, чем наблюдать, как работают Рено и Ева. – А сколько времени это займет? Бич ответил не сразу. Его поразил глухой безжизненный голос девушки. Если раньше в нем слышались озорство, надежда, то сейчас он был совершенно лишен эмоций. – Возможно, несколько дней, – ответил Бич. – Не так-то просто и довольно утомительно иметь дело с подобными стержнями. – Дней… Это слово Шеннон не произнесла, а выдохнула, и Бич понял, что она надеялась на несколько недель, возможно, месяцев… Может быть, на то, что это продлится до первого снега, когда закроются все проходы к ручью Аваланш-Крик. – В таком случае ты прав, – сказала Шеннон. – Мы не должны тратить время на то, чтобы любоваться ясным небом, или собирать цветы, или играть с Красавчиком, или держаться за руки, или лежать рядом ночью и притворяться, что завтра никогда не придет… – Шеннон… – Нет-нет, – не позволила Бичу прервать себя Шеннон, – помолчи… Ты прав. Нам пора отправляться… – Проклятие! Ты все таким образом поворачиваешь, словно я прямо сейчас хочу проститься с тобой! Это не так! – Может, так будет даже лучше. – Ты хочешь этого? Хочешь, чтобы я ушел прямо сейчас? – Чего я хочу? – Шеннон принужденно засмеялась. – Какое это может иметь значение, чего я хочу? Внезапно из ее глаз брызнули слезы. – Шеннон, – шепотом проговорил Бич. – Он дотронулся до ее щеки. – Сладкая девочка, не плачь… Шеннон отшатнулась от Бича так резко, что едва не упала. – Не трогай меня! – крикнула она. – Ноя… – Если ты станешь меня трогать, – перебила его Шеннон, – я и в самом деле заплачу, и от этого нам обоим станет тяжелее. Он наклонился и поцеловал ресницы, сквозь которые уже поблескивали слезинки. – Давай, поплачь, сладкая девочка… Поплачь как следует, от всей души… Ради нас обоих. Трепет пробежал по телу Шеннон. Она находилась в объятиях мужчины, который жалел ее, защищал ее, хотел ее. Но… любил только солнечные восходы, которых еще не видел. |