Книга Зимний огонь, страница 51 – Элизабет Лоуэлл

Сара вздохнула:

– Так, ничего… Просто мне нравится находиться между двумя камнями.

– Я не камень.

– Ты меня не обманешь. Ты твердый, как скала.

Уголок рта его приподнялся, и это было видно, даже несмотря на бороду, которую он пока не позволил Саре сбрить.

– Леди не должна этого замечать, – шепнул он ей в ухо.

– Что твое тело твердое? – начала было Сара, и вдруг до нее дошел смысл сказанных Кейсом слов.

– Этот румянец согреет тебя, – сказал Кейс.

– Я ведь опять могу укусить тебя.

Кейс почувствовал сильнейший накат плотского желания.

– Если ты будешь говорить подобные вещи, я могу забыть, что у Калпепперов есть пакостная привычка оставлять раненого в живых, чтобы потом с удовольствием прикончить.

– А что такое я говорю?

– Ты говоришь, что опять укусишь меня. – При этих словах Кейс осторожно сжал зубами мочку уха Сары.

Дрожь пробежала по ее телу. Она тихонько застонала.

– Холодно? – шепотом спросил он.

– Н-нет.

– Почему же ты дрожишь?

– Меня еще никто так не кусал, – объяснила Сара.

– Как?

Сара легонько куснула твердую мышцу на груди Кейса.

Сердце в его груди участило свои удары.

– Вот так, – прошептала Сара. – Нежно и ласково.

– Я кусал. Просто ты не помнишь.

– Когда?

– Несколько недель тому назад. Когда ты забралась в мою постель.

Тело ее напряглось.

– Я имела в виду не это, – сказала она.

– Не любовные отношения?

– Да.

– Сара… – Кейс запнулся, подыскивая слова. – Дорогая девочка, интимные отношения могут быть нежными и ласковыми, а также горячими и необузданными и всякими другими.

– Для мужчины, может быть, это так. Но не для женщины.

– Разве тебе не понравился мой нежный укус?

Сара потерлась носом об упругие густые волосы на груди Кейса.

– Понравился, – призналась она.

– Разве тебе не приятно было, когда я ласкал и целовал твои груди две недели назад?

– Кейс!

– Да или нет? – настойчиво спросил Кейс.

– Откуда мне знать? Ведь я спала!

– А что ты видела во сне?

При воспоминании о своем сне Сару снова пронизала дрожь.

– Как будто я лежу на солнце, – шепотом проговорила Сара. – Мне тепло, мне очень тепло… всюду… словно… словно… Я не знаю… Я никогда не испытывала такого…

– Тебе это понравилось.

– Откуда ты знаешь? – встрепенулась Сара. – Ведь ты не был в моем сне.

– Зато был в твоем теле. Я чувствовал, как тебе нравились мои поцелуи и прикосновения моих рук… повсюду.

Трепет пробежал по телу Сары.

«Я был в твоем теле».

Ни один мужчина не был так близок с ней, кроме ее бывшего мужа. Но воспоминания о Хэле связаны со страхом, болью и подавляемой яростью. Именно этим она платила за то, что имела крышу над головой, а Коннер – тарелку с едой.

– В моем теле? – тоненьким, удивленным голоском спросила Сара.

– Ну, не совсем так, как ты думаешь. Просто я… Кейс замолчал.

Как объяснить этой неискушенной, невинной вдовушке, что мужчина может ласкать женщину пальцами?

– Просто я приласкал тебя пальцами, вот и все, – сказал Кейс.

– Как пальцами? Внутри меня? – ошеломленно спросила Сара.

Вокруг уголков глаз Кейса собрались легкие морщинки.

– Внутри тебя, – подтвердил он. – Тебе ведь не было больно?

– Н-не знаю, – процедила она сквозь зубы.

– Уверен, что знаешь. Ведь ты в конце концов проснулась.

– Я не хочу говорить об этом.

– Почему?

– Не хочу – и все!

– Ты не боялась оказаться лицом к лицу с бандитами, зато боишься сказать, больно тебе было или нет. Ведь это лишь слова, а не пули.

На это Сара ничего не ответила.

– Твой муж был скверный человек, – ровным тоном проговорил Кейс. – Большинство мужчин к женщинам относятся с гораздо большим уважением.

– Еще бы! – саркастически сказала Сара. – Они потому и платят женщинам, чтобы те их терпели. Не по мне не хватит никакого серебра, чтобы я терпела это опять.

– А как насчет сна, в котором ты лежишь обнаженная на солнце и его лучи ласкают тебя?

– А что насчет сна?

– Ведь это был я.

– Как это – был ты?

– Я был солнцем. Я касался всех уголков твоего тела. И тебе это нравилось, Сара. Ты прекрасно это знаешь. Ты просто млела и таяла под моими руками.

Сара замерла, затаив дыхание.

– Когда в то утро ты потом спросила меня, что я сделал с тобой, я подумал, что ты шутишь, – сказал Кейс.

Сара медленно покачала головой.

– Я не шутила… Я никогда такого не испытывала… не знала ничего подобного…

Она прижалась лицом к его груди.

– Я чувствую себя такой дурочкой.

– Это твой муж был круглым дураком.

– Почему?

– Ты страстная. А он никогда не пытался разбудить в тебе страсть.

Сара настолько резко вскинула голову, что едва не снесла Кейсу подбородок.

– Страстная? – недоверчиво спросила она. – Ты хочешь сказать, что мне это нравится?

– Тебе нравилось то, что я делал с тобой.

– Но ведь… дело не дошло до… гм… самого главного. Я убежала от тебя, чтобы ты не причинил мне боль.

Левая бровь Кейса удивленно изогнулась.

– Почему ты думаешь, что я причиню тебе боль? – мягко спросил он. – Ведь пока что я этого не сделал?

Несмотря на выступивший на щеках румянец, Сара решила объясниться до конца. Кейс должен понять, что он ошибается.

Ей это не нравится.

И точка.

– Я видела тебя без одежды, – прямо сказала она. – У тебя все очень большое. Хэл был гораздо меньше, но даже он делал мне больно.

Кейс на мгновение прикрыл глаза. Он надеялся, что не покраснел в такой же степени, как Сара, хотя и не поручился бы в этом.

Оказывается, говорить о плотской любви было гораздо труднее, чем заниматься ею.

– Тебе было больно, потому что ты не была готова, – сказал он наконец.