Онлайн книга «Стая»
— Черви — только транспорт, — сказал Борман. — Именно так. — Сьюсс кликнул на другом символе. — Вот здесь ответ на ваш газовый прорыв. Стилизированный червь начал двигаться. Изображение было набросано за недостатком времени очень грубо. Это была скорее последовательность отдельных картинок, чем мультфильм. Раскрывались щипцеобразные челюсти, и червь начинал вгрызаться в лёд. — Теперь следи. Сьюсс опять увеличил изображение. Было видно несколько червей, вогнавших свои тела в гидрат. Потом вдруг… — Боже мой, — сказал Борман. Воцарилась мёртвая тишина. — Если это происходит по всему континентальному склону… — начал Салинг. — Происходит, — сказал Борман без выражения. — Видимо, даже одновременно. Чёрт, мы должны были дойти до этого ещё на борту «Солнца». Куски гидрата были просто перемазаны бактериями. Он ожидал увидеть приблизительно то, что увидел. Он этого боялся и очень надеялся, что ошибается. Но действительность превзошла худшие ожидания — если это была действительность. — По отдельности всё, что здесь происходит, хорошо известно, — сказал Сьюсс. — Каждое из явлений само по себе не представляет из себя ничего нового. Новое возникает во взаимодействии. Как только все компоненты приходят в связь друг с другом, распад гидрата становится очевидным. — Он зевнул. Это было странно неуместным перед лицом этих жутких картинок, но никто из них за последние сутки не смыкал глаз. — Я только не нахожу объяснения, откуда взялись эти черви. — Я тоже не нахожу, — сказал Борман. — Хотя думаю об этом дольше тебя. — Ну, и кого будем теперь информировать? — спросил Салинг. — Хм. — Сьюсс положил палец на верхнюю губу. — Дело секретное, верно? Поэтому в первую очередь мы должны поставить в известность Йохансона. — А почему сразу не «Статойл»? — предложил Салинг. — Нет. — Борман отрицательно покачал головой. — Ни в коем случае. — Ты думаешь, они это замнут? — Йохансон — это лучший вариант. Насколько я могу судить, он нейтральнее Швейцарии. Пусть он и решает, кому и когда… — Нет времени делегировать решение кому бы то ни было, — перебил его Салинг. — Если симулятор хоть приблизительно передаёт то, что творится на континентальном склоне, то мы, строго говоря, должны информировать норвежское правительство. — Тогда уж все североморские государства! — Хорошая мысль. И Исландию тоже. — Минуточку! — Сьюсс поднял руки. — Прямо крестовый поход какой-то. Ведь это пока всего лишь моделирование. — Верно, — сказал Борман. — Не надо преждевременно пугать людей. Мы пока и сами не знаем всего с достоверностью. Да, мы знаем, как это происходит, но результат — это экстраполяция. В настоящий момент мы можем лишь утверждать, что в атмосферу попадёт большое количество метана. — Ты бредишь? — воскликнул Салинг. — Мы прекрасно знаем, что произойдёт. Борман непроизвольно ощупал то место, на котором подрастали его усы. — Ну хорошо. Мы можем это опубликовать. Этого хватит на дюжину первых полос в газетах. Но каковы будут последствия? — Какие последствия будут, — рассуждал Сьюсс, — если в газетах объявят, что Земля вот-вот столкнётся с метеоритом? — Ты считаешь это сравнение подходящим? — Да. — Я считаю, мы не должны принимать решение сами, — сказала Мирбах. — Давайте действовать шаг за шагом. Сперва поговорим с Йохансоном. В конце концов, к нему идут все нити. Кроме того, если рассматривать это с чисто научной точки зрения, честь открытия принадлежит ему. — Нет, червей обнаружил «Статойл». Но будь по-вашему. Пусть Йохансон. А что потом? — Потом привлечём правительство. — И опубликуем всё это дело? — Почему же нет? Всё публикуется. Мы знаем про корейские и иранские ядерные программы и что какие-то идиоты распространяют возбудителя сибирской язвы. Мы знаем всё о BSE, о свиной чуме и об овощах с изменёнными генами. Во Франции люди десятками умирают от каких-то бактерий из заражённых моллюсков. Боже мой, и никто не бежит в панике в горы, чтобы спрятаться. — Да, — сказал Борман, — но если мы гласно задумаемся об эффекте Стореджиа… — Для этого наши данные слишком поверхностны, — заметил Сьюсс. — Моделирование показывает, как быстро идёт разложение. — Но оно не говорит определённо, что произойдёт потом. Борман хотел ответить, но Сьюсс был прав. Они могли думать, что произойдёт, но они не могли это доказать. Если сейчас выйти с этим, не запасшись неуязвимой теорией, то нефтяное лобби всё заболтает. И аргументация рухнет, как карточный домик. Пока что было рано. — Ну хорошо, — сказал он. — Сколько времени нам нужно, чтобы представить связные результаты? Сьюсс наморщил лоб. — Думаю, следующая неделя. — Это чересчур долго, — сказал Салинг. — Да вы что! — возмутилась Мирбах. — Это чересчур быстро. Закажи одну только таксономическую экспертизу нового червя — и будешь в ожидании месяцами грызть ногти. — В данной ситуации это чересчур долго. — И всё же, — решил Сьюсс. — Ложная тревога ничего не даст. Борман кивнул. Он не мог отвести взгляд от монитора. Моделирование закончилось. И всё же оно продолжалось перед его внутренним взором, и от того, что он видел, волосы вставали дыбом. 29 апреля Тронхейм, Норвегия Сигур Йохансон вошёл в кабинет Ольсена, закрыл за собой дверь и уселся напротив биолога. — Есть минутка? Ольсен ухмыльнулся: — Ещё бы! Я же вывернулся ради тебя наизнанку. — И что ты разузнал? Ольсен заговорщицки понизил голос. — С чего начать? С историй про монстров? Или с природных катастроф? Становилось уже интересно. — Начни с чего хочешь. — Давай, для разнообразия начнёшь ты? — Ольсен весело взглянул на него. — Почему бы тебе не сказать мне, ради чего я сутками работаю на тебя Ватсоном, а, Холмс? Йохансон задумался, сколько он может рассказать Ольсену. Ему было ясно, что тот просто лопается от любопытства. Он бы и сам на его месте лопался. Но тогда через несколько часов об этом будет знать весь НТНУ. Внезапно ему в голову пришла одна мысль. Выглядела она достаточно безумной, чтобы сойти за правдоподобную. Пусть Ольсен считает его придурком, с этим жить можно. Он тоже понизил голос и сказал: — Я подумываю о том, чтобы выступить с новой теорией. |