Книга Проблема с Джейн, страница 38 – Катрин Кюссе

Самое плохое, что может быть в женщине.

Нет, самое плохое — когда этим хвастаешься.

Но лучше уж было все рассказать Франческо за обедом, чем Эрику за ужином. Ей просто повезло, что Кэтрин Джонс не дала ей возможности договорить.

Самолет приземлился в Чикаго. Таблетки нотамина, которые она приняла перед тем как пересесть в маленький самолет, притупили, к счастью, все ощущения, особенно непрерывно растущее чувство страха. Через полчаса она встретится с Эриком и, возможно, поймет, что больше его не любит. От этой мысли ей становилось страшно. Она вспоминала, как семь лет назад, перед Рождеством, встретилась с Джошем. Накануне они очень нежно и мило поговорили по телефону, обоим не терпелось оказаться рядом друг с другом; но, едва увидев его в аэропорту, она поняла, что больше его не любит. Конечно же, к Джошу Джейн никогда не испытывала той страсти, которую питала к Эрику. Неужели возможно было разлюбить того, кого она обожала душой и телом? И не было ли это «втрескаться в другого» испытанием самой себя, чтобы лучше разобраться в своих чувствах?

Все вокруг начали вставать. Джейн даже не заметила, как самолет приземлился и заглох двигатель.

Она решила не причесываться и не подкрашивать губы, как делала это обычно. Вдалеке замаячил знакомый силуэт Эрика. Он шел ей навстречу с другой стороны аэровокзала. У Джейн сильно забилось сердце. Ей никогда не нравились эти встречи после разлуки. Им всегда требовалось несколько дней, чтобы привыкнуть друг к другу. Ничего ненормального. И вот Эрик в десяти шагах от нее. Она взглянула на него и…

Чудо свершилось. Этот высокий и стройный мужчина в темном пальто, со светло-каштановыми волосами, ниспадающими на лоб, этот улыбающийся мужчина, такой красивый — самый красивый в мире. В свои тридцать девять лет гораздо более красивый, чем молодой писатель-датчанин. Все вернулось на круги своя. Она просто сошла с ума, пробыв столько месяцев без него. Все эти переживания из-за квартиры, неуверенность в своем будущем. Джейн бросилась к Эрику Они заключили друг друга в объятия. Крепко прижавшись к нему, Джейн уткнулась носом в его шею и вдохнула его запах, такой родной и приятный. Как вампир, она впилась губами в его горячую кожу.

— Эй, что ты делаешь? Щекотно!

Он, смеясь, оттолкнул ее. Они поцеловались. По-настоящему, чего уже давно не случалось с ними в аэропорту. Эрик заговорил первым:

— Нас сейчас арестуют. Хорошо долетела?

— Да, довольно быстро.

Он смотрел на нее глазами, полными желания.

— Ты прекрасно выглядишь. Это новое пальто?

— Ты шутишь? Это же то, что я купила шесть лет назад в «Мэйсизе»!

— Да? Оно тебе очень идет.

Какой же он рассеянный! Ни за что не сказал бы, в чем она была одета в тот вечер, когда они познакомились, а вот она помнила все: его рубашку, костюм, галстук, носки. Эрик взял ее чемодан, и они направились к выходу.

— Ты будешь довольна. Всю ночь шел снег, как раз для тебя: все вокруг белым-бело.

— О!

Снегоочистительные машины освободили дорогу от снега, и теперь вдоль тротуаров громоздились горы грязных сугробов.

Они сели в машину и пристегнули ремни. Трогаясь с места, Эрик спросил, не поворачивая головы:

— Ты нашла квартирантов?

— Нет еще.

Джейн покраснела. Между ними тотчас выросла стена недоверия. И в течение всего пути они больше не произнесли ни слова.

Дни проходили один за другим, спокойные и бесцветные, похожие на бескрайнюю равнину, покрытую снегом. Джейн не всегда могла сказать, какой сегодня день недели; исключение составил канун Рождества, когда они обменялись подарками. По утрам она работала, сидя за столом в гостиной. После обеда совершала длинную прогулку по белому, не тронутому снегу, всегда в одном и том же направлении, но с каждым днем такая прогулка продолжалась немного дольше. По вечерам готовила еду. Вместе они слушали радио, смотрели телевизор, обсуждали новости. Он читал статью и тут же пересказывал ей ее содержание. Его работа над книгой о Венской школе живописи продвигалась успешно. Эрик не сомневался, что этим летом получит четыре тысячи долларов на научную стажировку в Австрии, а может, и она захочет поехать вместе с ним в Вену? Они тогда смогут еще раз побывать в Праге. Или съездить на фестиваль в Зальцбург. А могут открыть для себя Тирольский край. Или, если ей больше нравится море, отправиться в путешествие по Истрийскому полуострову или по побережью Адриатического моря, тем более что война там закончилась. А захочет — поедут в Дубровник. Столько привлекательных возможностей! Но это еще не скоро. А потом — то, о чем они предпочитали не говорить, — сдача в наем квартиры в Олд-Ньюпорте и ее переезд в Айова-Сити. Обычные разговоры. Если не считать того, что изо дня в день ее замкнутость увеличивалась подобно тени, вырастающей за спиной с заходом солнца. Она боялась: самой себя, брякнуть что-нибудь невпопад, разозлить Эрика, не понять, что происходит.

«Нет никакой проблемы, — заявил Эрик, — разве что у тебя в голове». Прежде всего ей нужно покончить с отвратительной привычкой обсуждать их отношения на ночь глядя, когда он ложится спать. Она любит из всего делать трагедию, в то время как никакой трагедии нет. Все проблемы можно резюмировать в двух словах: необходимо сдать квартиру и переехать, и точка. Таков план действий. Нет никакой необходимости обсуждать это лишний раз.

Когда-то с Джошем они сутками анализировали каждое ощущение и каждое слово. Что касается Эрика, то Джейн очень ценила, что он уверен в своих поступках.

На второй день после ее приезда они занялись любовью. Для нее как раз настала неделя, благоприятная для оплодотворения. Накануне, рассказывая о Франческо и Терезе, она как бы невзначай сказала об этом Эрику. Так хорошо было бы иметь ребенка! Эрик был с ней согласен. После получаса безуспешных попыток его терпению пришел конец:

— Поцелуй его.

Джейн ничего не имела против. Но тон его просьбы, как и сама просьба, застали ее врасплох: обычно их ласки были нежны и сдержанны.

— Мне кажется, что тебе сейчас не очень хочется. — И быстро добавила, чтобы он не почувствовал себя виноватым: — Ничего страшного, не волнуйся, в другой раз.

— Неужели бы я тебя попросил, если бы мне не хотелось? Как ты можешь знать, хочу я или нет?

— Я это чувствую. Ты слишком на этом сосредотачиваешься: так ничего не получится.

Эрик нахмурился и презрительно усмехнулся.

— Вот именно, все дело в тебе. Если у нас не получается, то только из-за тебя.

— Из-за меня?

— Ты пассивна. Все должен делать только я. И когда я один раз попросил тебя сделать так, как хочу, — один-единственный раз! — ты чувствуешь, что мне не хочется. Великолепно!

Он ухмыльнулся.

— Ты хочешь сказать, — медленно произнесла Джейн, не сводя с него глаз, — что я всегда слишком пассивна?