Онлайн книга «Жена-22»
|
Согласно правилам, я не имею права раскрывать личную информацию. Это объясняет ваш профиль, точнее, его отсутствие. Да, мне очень жаль. Но мы убедились, что чем меньше человек знает о своем исследователе, тем больше он настроен на сотрудничество. Значит, я должна вопринимать вас как голос из навигатора? Так уже делалось. Кем, Исследователь-101? Другим респондентом, разумеется. Членом семьи? Я не могу этого ни подтвердить, ни опровергнуть. Может быть, вы – компьютерная программа? Признайтесь. Я разговариваю с компьютером? Не могу ответить. Батарея разрядилась. Ну, надо же. Вы уже Тви-ите. Я знала, что в вас это есть. Если мне нужно уйти, должен ли я написать “мне нужно уйти” или просто “ушел”? Я не хочу быть невежливым. Каков протокол? Можно просто ДС – “до свидания”. Или МП – “мне пора”. Что хорошо в чатах, так это то, что там не приняты долгие, затяжные прощания. Жаль, потому что я всегда был любителем долгих, затяжных прощаний. Жена-22? Жена-22? Вы офлайн? Я затягиваю наше прощание. 40
Элис Бакл Образование Университет Массачусетса День рождения 4 сентября Нынешний работодатель Начальная школа Кентвуд Семья Уильям, Питер и Зои Работа Старается не превратиться в камень О себе Минуты тянутся как годы Генри Арчер – Элис Бакл Замолчи наконец, кузина – мы уже поняли, что в Калифорнии несколько месяцев не было дождя! 4 минуты назад Недра Рао – Кейт О’Халлоран Ты меня пленила. 13 минут назад Джули Стаггс Считается ли это жестоким обращением с детьми, если я привяжу свою дочь к кровати за руки и за ноги ленточками из кукольного набора? Шучу!!! 23 минуты назад Уильям Бакл Свободен. Около часа назад Часть вторая
41
Уильям уволен. Не получил выговор, не предупрежден, не понижен в должности, просто уволен. В середине рецессии. В середине нашей жизни. – Что ты натворил? – кричу я. – Что значит – натворил? – Что ты сделал такого, что они вынуждены были тебя уволить? Он выглядит ошеломленным. – Спасибо за сочувствие, Элис. Я ничего не натворил. Это просто сокращение штата. Ага, сокращение тебя за вызывающее поведение. Это твой язык довел тебя до увольнения. – Позвони Фрэнку Поттеру. Скажи, что ты готов работать за меньшие деньги. Скажи, что ты готов делать что угодно. – Я так не могу, Элис. – Уильям, гордость – это для нас сейчас непозволительная роскошь. – Дело не в гордости. “ККМ” – это вообще не мое. В любом случае, это место не для меня. Так что, может, все к лучшему. Вероятно, это тот звонок, который был мне необходим, чтобы пробудиться. – Ты надо мной издеваешься? Пробуждений мы тоже не можем себе позволить. – Не согласен. Мы не можем себе позволить не услышать звонок. – Ты что, начитался Экхарта Толле [35] ? – кричу я. – Ну конечно же нет, – говорит он. – Мы ведь с тобой договаривались, что не будем жить сегодняшним днем. – Мы много о чем договаривались. Открой окно, здесь нечем дышать. Мы сидим в машине на дорожке у нашего гаража. Это единственное место, где мы можем поговорить наедине. Уильям заводит машину и опускает стекла. Из динамика сразу же гремит Сьюзан Бойл: “Я мечтала, мечтала когда-то давно…” – О господи! – восклицает Уильям и выключает магнитолу. – Это моя машина. Ты не имеешь права решать, что мне слушать, а что нет. Я снова включаю диск. “Я мечтала, что любовь никогда не умрет…” О боже! Да что же это? Теперь уже я выключаю музыку. – Как же меня достала эта херня, – ворчит Уильям. Мне хочется срочно включить компьютер и составить новые проекты бюджета, расписать все до 2040 года, но я знаю, что они покажут: учитывая все наши расходы, в том числе два чека, которые мы ежемесячно посылаем нашим отцам, чтобы дополнить их ничтожные пенсии, у нас осталось всего шесть месяцев, чтобы предотвратить катастрофу. – Тебе сорок семь, – говорю я. – А тебе сорок четыре, – пожимает плечами он. – И что ты хочешь этим сказать? – Сказать? Хочу сказать, что тебе нужно начать красить волосы, – говорю я, глядя на его седеющие виски. – Какого черта я должен красить волосы?! – Потому что тебе будет невероятно трудно найти работу. Ты слишком стар. Тебе нужно платить слишком много денег. Люди не захотят тебя нанимать. Они лучше наймут 28-летнего, без детей, без кредита на дом, того, кто умеет пользоваться Фейсбуком, Тумблером и Твиттером, и будут платить ему в два раза меньше, чем платили бы тебе. – Я умею пользоваться Фейсбуком, – возражает он. – Просто я не живу в нем. – Не живешь, зато объявил на весь свет, что тебя уволили. – “Свободен” можно интерпретировать по-разному. Послушай, Элис, мне очень жаль, что ты так переживаешь. Но в жизни бывают периоды, когда ты должен решиться и прыгнуть. А если у тебя не хватает храбрости, то рано или поздно появляется кто-то и на хер выталкивает тебя из окна. – Нет, ты все-таки читаешь Экхарта Толле! Что еще ты делаешь за моей спиной? – Ничего, – равнодушно говорит он. – То есть ты хочешь сказать, что на этой работе чувствовал себя несчастным? Это то, что ты сейчас собираешься сделать? Навсегда уйти из рекламы? – Нет. Мне просто нужно что-то поменять. – Что поменять? – Я хочу работать над проектами, которые что-то для меня значат. Хочу продавать продукты, в которые верю. |