Онлайн книга «Страна радости»
|
– Но никаких быстрых аттракционов. Согласен? Во-первых, они закрыты на зиму. – «Каролинское колесо» тоже закрылось на зиму, но с помощью Лейна Харди подготовка к работе не заняла бы и сорока минут. – Во-вторых… – Да, я знаю, мое сердце. Колеса вполне хватит. Его видно с края нашей дорожки, знаешь ли. На вершине я буду смотреть на мир, словно с воздушного змея. Я улыбнулся: – Что-то в этом роде. Но помни, только если позволит твоя мама. Она – главная. – Мы идем туда ради нее. Она поймет, когда мы окажемся там. – В его голосе слышалась абсолютная уверенность. – И ради тебя, Дев. Но главным образом из-за девушки. Она пробыла там слишком долго. Она хочет уйти. У меня отвисла челюсть, во рту мгновенно пересохло. – Как… – Горло перехватило. Я судорожно сглотнул. – Как ты узнал о ней? – Не знаю, но думаю, я оказался здесь из-за нее. Я говорил тебе, это не белое? – Да, но ты сказал, что не знаешь, о чем речь. Теперь знаешь? – Нет. – Он закашлялся. Я ждал. Когда приступ закончился, он продолжил: – Я должен идти. Мама просыпается. Теперь будет полночи бодрствовать, читать. – Да? – Да. Я действительно надеюсь, что она позволит нам прокатиться на чертовом колесе. – Оно называется «Каролинское колесо», но для людей, которые там работают, это подъемка. – Некоторые, к примеру Эдди, называли «Колесо» лохолифтом, но этого я Майку говорить не стал. – У сотрудников «Страны радости» есть свой секретный язык. Это одно из словечек. – Подъемка. Я запомню. Спокойной ночи, Дев. В трубке щелкнуло. * * * На этот раз сердечный приступ случился у Фреда Дина. С посиневшим и перекошенным лицом он лежал на пандусе, ведущем к «Каролинскому колесу». Я опустился рядом с Фредом на колени и начал делать непрямой массаж сердца. Осознав, что мои усилия не дают результата, наклонился вперед, зажал ему ноздри, накрыл его губы своими. Что-то пробралось между моими зубами на язык. Я резко отдернул голову и увидел лавину черных паучков, выбегающих из его рта. Проснулся и обнаружил, что наполовину сполз с кровати, простыня обмотала меня, как саван, сердце бешено бьется, а во рту копошатся паучки. Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что рот пуст. Тем не менее я поднялся, прошел в ванную, выпил два стакана воды. Возможно, мне снились и более кошмарные сны, чем разбудивший меня в три часа утра того вторника, но если и так, вспомнить их я не могу. Я перестелил постель, лег, в полной уверенности, что больше мне в эту ночь не заснуть. Но уже задремал вновь, когда мне в голову пришла мысль, что душераздирающая сцена, устроенная нами в больнице, может ни к чему не привести. Конечно, в «Стране радости» делали все возможное, чтобы осчастливить больных, хромых и слепых – как теперь говорят, «детей с особыми потребностями» – во время сезона, но сезон закончился. И я сомневался, что весьма дорогая страховка, которую платил парк, распространяется на октябрь и покроет какое-либо происшествие с Майком Россом. Я буквально видел, как Фред Дин качает головой, выслушав мою просьбу, и говорит, что он очень сожалеет, но… * * * Утро выдалось холодным, дул сильный ветер, поэтому я поехал на работу на автомобиле и припарковал его рядом с пикапом Лейна. Было рано, и наши две машины оказались единственными на стоянке А, рассчитанной на пятьсот посетителей. Опавшие листья шуршали по мостовой. Этот звук напомнил мне о пауках из моего сна. Лейн сидел на раскладном стуле перед павильоном Мадам Фортуны (который вскорости предстояло разобрать и отправить на зиму на склад) и ел бублик, щедро намазанный сливочным сыром. Как обычно, в котелке набекрень, с торчащей из-за уха сигаретой. Одно изменение в его внешности, правда, произошло: он надел джинсовую куртку. Еще одно свидетельство (как будто я в них нуждался) того, что наше бабье лето закончилось. – Джонси, Джонси, ты выглядишь таким одиноким. Хочешь бублик? Я могу поделиться. – Конечно, – ответил я. – Можно кое-что обсудить с вами, пока я буду есть? – Пришел покаяться в своих грехах, да? Присядь, сын мой. – Он указал на пару складных стульев у боковой стены павильона. – Никаких грехов. – Я разложил стул, сел, взял протянутый Лейном бумажный пакет. – Но я кое-что пообещал, а теперь боюсь, что у меня ничего не выйдет. Я рассказал ему о Майке, о том, как убедил его мать разрешить мальчику приехать в парк – нелегкая задача, учитывая ее эмоциональную неуравновешенность. Закончил тем, что проснулся глубокой ночью в полной уверенности, что Фред Дин никогда мне этого не разрешит. Опустил только подробности сна, который меня разбудил. – Понятно, – кивнул Лейн, выслушав меня. – Она милашка? Мамуля? – Ну… да. Если на то пошло, да. Но дело не в этом… Он похлопал меня по плечу и одарил снисходительной улыбкой, без которой я вполне мог обойтись. – Больше ничего не говори, Джонси, ничего. – Лейн, она на десять лет старше меня! – Что с того? Получай я доллар за каждую крошку на десятку моложе меня, с которой я гулял, без проблем купил бы себе обед со стейком в «Хэнраттиз» в городе. Возраст – всего лишь число, сын мой. – Потрясающе. Благодарю за урок арифметики. А теперь скажите мне, облажался ли я, пообещав мальчику, что он сможет приехать в парк и покататься на «Колесе» и карусели? – Ты облажался, – ответил Лейн, и мне стало тошно. Затем он поднял палец. – Но. – Но? – Ты уже определился с днем экскурсии? – Точно – нет. Я думал, может, в четверг. – То есть до приезда Эрин и Тома. – Четверг не подойдет. Пятница тоже. Малыш и его симпатичная мамуля будут здесь на следующей неделе? – Думаю, да, но… – Тогда планируй понедельник или вторник. – А чего ждать? – Газету. – И он посмотрел на меня как на первого в мире идиота. – Газету?.. – Местную газетенку. Она выходит по четвергам. Когда твой очередной героический поступок попадет на первую страницу, ты станешь любимчиком Фреда Дина. – Лейн бросил остатки бублика в ближайшую урну – точно, словно положил мяч в баскетбольное кольцо, – потом вскинул руки, очерчивая газетный заголовок. – Приходите в «Страну радости»! Мы не только продаем веселье, мы спасаем жизни! – Он улыбнулся и сдвинул котелок в противоположную сторону. – Это бесценная реклама. Фред опять окажется у тебя в долгу. Отнеси в банк и скажи спасибо. – Но как в газете об этом узнают? Сомневаюсь, что Эдди Паркс им расскажет. – А уж если расскажет, проследит, чтобы уже в первом абзаце упомянули мое жестокое обращение с его грудной клеткой. Лейн закатил глаза. |