Книга Из жизни жен и любовниц, страница 15 – Анна Васильевна Дубчак

— А еще мы нашли вот это. — На ладони Лизы лежала маленькая, украшенная золотыми буковками сережка.

— Интересно, и где же вы ее нашли? — нахмурился Мирошкин, разглядывая сережку. Казалось, он был крайне удивлен. — Просто невероятно!

— Да что случилось-то? Сережка может принадлежать Веронике, — пожала плечами Лиза.

— Нет, Лиза, — сказала Глаша, — я хоть и не видела Веронику, но подозреваю, что ей все-таки не пятнадцать лет и если у нее и имеются золотые сережки, то несколько другого типа, не такие молодежные, понимаешь?

— Вообще-то да… Но тогда чья эта сережка?

— Сначала скажите, где вы ее нашли?

— В прихожей, на полу. А что?

— Я знаю, кому принадлежала эта сережка, — вдруг заявил Мирошкин.

Лиза и Глафира переглянулись.

— Ее хозяйка мертва. Это девочка пятнадцати лет, ее звали Полина Блохина, — сказал Мирошкин.

— Серьезно?!

— Потом поговорим, не здесь. Что-нибудь еще нашли?

— Да, семейный альбом, который был спрятан на полке, за книгами, что свидетельствует о том, что альбом прятали… — начала Глаша.

— Думаю, Борис делал это из деликатности, чтобы не травмировать Веронику, которая бывала в этой квартире… — вставила Лиза.

— Так вот, там фотографии Борисова, как мы понимаем, с его бывшей женой, Катей. Очень красивая молодая женщина. И выглядит эта пара абсолютно счастливой.

— Понятно, — пробормотал Мирошкин. — Что еще?

— Корзина полна грязного белья, и это — при наличии стиральной машины. Думаю, Борисов не умеет ею пользоваться, как и большинство мужчин, далеких от ведения домашнего хозяйства. Пылесос покрылся пылью, значит, и им он тоже не пользовался. Однако посуда вымыта, а это свидетельствует о том, что Борисов, поужинав или позавтракав, все же прибирал за собой… Я хочу сказать, что он не такой уж и поросенок, каким может показаться, просто его не было дома, он все время проводил на работе. Возможно, потому, что он просто очень занятой человек и у него много работы, или же он пытался пережить стресс, находясь на работе.

— И при всем при этом он не пил, я не нашла ни одной пустой бутылки. Обычно, когда мужчина пьет, это заметно…

— Хорошо. Думаю, достаточно для того, чтобы сказать: вы не напрасно здесь побывали. А теперь — быстро уходим, пока нас не заметили соседи и не позвонили в полицию… Если учесть, что Борисов жил один — и соседи это прекрасно видели, — и его чуть не убили, а теперь к нему в квартиру наведываются какие-то посторонние люди… Словом, не надо давать им повода для таких звонков.

Они вышли из квартиры, Лиза аккуратно заперла двери ключами и вернула их Мирошкину.

— Спасибо тебе, Сережа. А теперь, может, ты расскажешь нам с Глашей, откуда тебе известно, что сережка принадлежит… Полине Блохиной?

— Едем к нам! Ну, пожалуйста! По дороге как раз и поговорим, — сказала Глафира. — Дима очень обрадуется! Приготовить я ничего, конечно же, не успела, но по дороге заедем в ресторан, купим чего-нибудь к ужину.

— Лично я согласна. Понимаю: октябрь, холодно, на улице ледяной дождь, но в Глашином доме тепло, уютно… Сережа, поехали?

— Ладно, уговорили.

* * *

— Значит, так, — говорил Мирошкин уже в машине, когда они мчались за город, в поселок, где проживала семья Глафиры. — У меня тут нарисовалось еще одно дело. Девочку, Полину Блохину, этой ночью изнасиловали и удушили. Ее тело нашли в парке. В одном ухе у нее была точно такая же сережка, как и та, что вы нашли в квартире Борисова. Как вы думаете, это совпадение?

Лиза присвистнула:

— Ну, уж нет, не верю я в такие совпадения!

— То-то и оно! Но и это еще не все. В сумке Полины, к счастью, был ее телефон. Обычно преступники избавляются от такой улики, поскольку там могут быть звонки, каким-то образом связанные с ними, но на этот раз телефон не взяли. Среди последних есть и звонок с телефона Дениса Борисова.

— Борисов ей звонил?!

— Да, причем незадолго до ее смерти.

— Это просто невероятно! — воскликнула Лиза. — Нет, это, конечно же, не совпадение…

— А может, с его телефона звонил кто-то другой? — предположила Глафира.

— Конечно, этого мы тоже не можем исключить. Но какое интересное дело вырисовывается! — воскликнула Лиза. — Налицо как бы конфликт пасынка и отчима, попытка убийства отчима, исчезновение пасынка, его следы в квартире отчима… Мы бы так и крутились вокруг этого семейного конфликта, подыскивая общий знаменатель в этом деле, выискивая подлинный мотив, заставивший мальчика поднять руку с ножом на Борисова, и тут вдруг — эта сережка, телефонный звонок! Очень интересно! Сережа, когда это сделали — позвонили с телефона Борисова Полине?

— В десять вечера, а смерть ее наступила приблизительно в полночь.

— Ей еще кто-нибудь звонил?

— Да. Ты не поверишь: отец!

— А она кому-нибудь звонила?

— Да, и тоже отцу. В половине двенадцатого ночи.

— Сережа, у тебя такой странный голос, словно ты говоришь о звонке с того света… — сказала Лиза. — Подумаешь, позвонил отец или она позвонила отцу!

— Да в том-то и дело, что никакой отец ей не звонил! На имя отца, Блохина, оказывается, зарегистрированы три номера, то есть три телефона. Он взял с собой один, которым благополучно пользуется в Евпатории, названивая по местным номерам. Сауны, рестораны, местные жители, с которыми эта пара, вероятно, подружилась… Один телефон отключен, а вот третий как раз и проявился в нашей истории.

— Так значит, им кто-то воспользовался, — сказала Глафира.

— Очень ценный вывод, — улыбнулся Мирошкин. — Только вот кто?

— Быть может, попытка убийства Борисова и убийство Полины Блохиной как-то связаны между собой? Но только уж каким-то очень сложным образом, — сказала Лиза. — Ну не вижу я точек соприкосновения этих двух совершенно разных людей.

— Полина была изнасилована. Причем довольно-таки жестоким образом. Примерно за сутки до смерти. А может, и позже.

— Быть может, она была беременна? — предположила Глафира.

— Нет, не была. Гера Туров предполагает, что у девочки был вообще всего один половой контакт. Причем весьма травматичный.

— Получается, что она — частый гость клуба, тусовщица — была девственна?

— Да. За ней присматривали родители, в частности отец. Он всегда приезжал за ней. Свидетели утверждают, что все окружение Полины к этому уже привыкло, поэтому никто не позволял себе в отношении нее ничего лишнего.

— Родители уехали, и кто-то воспользовался этим. Кто же?

— Тот, кто воспользовался, тот потом ее и убил, — сказал Сергей. — Мне кажется, Макс может знать что-то о Полине. Возможно, он был свидетелем этого преступления или того, что ему предшествовало. Или же он каким-то образом связан с ранением отчима. Не представляю, где мы можем его найти?