Книга Камень Януса, страница 34 – Элли Гриффитс

Я устал. Иногда мне хочется лечь, уснуть и обо всем забыть. «Сном кончаешь тоску и тысячу природных мук, наследье плоти… Умереть, уснуть. — Уснуть? И видеть сны, быть может». [10]

Вот в чем трудность.

Рут плыла в темном море. Тоби находился где-то рядом, но она не могла ни увидеть, ни коснуться его. И вдруг почувствовала, что проникла внутрь его существа: знает его надежды и страхи, привязанности и все, что ему ненавистно, словно он ее давнишний друг, а не трехмесячный зародыш. Даже слышит, как звучит его голос. А звучал он так, будто он с ней прощался.

Она у моря, прилив костей накатывает на берег. Слышит голос Эрика — он разговаривает с Тоби. «Таков цикл жизни: человек рождается, живет и умирает. Плоть обращается в дерево и камень». Хочется крикнуть: «Он еще не родился». Но голова каким-то образом оказывается под водой, и нет возможности ни слышать, ни говорить, ни кричать.

Прилив выбрасывает ее на берег, но на сей раз она в траншее, где так темно, что ничего не видно. Только сознает, что рядом кто-то есть. Различает женщину с двумя черными собаками, перекресток, желтые глаза совы.

В голове звучит голос Макса: она была богиней очень многого. Греки называли ее «царицей ночи», потому что она обладала даром проникать взглядом в подземный мир… Еще она богиня перекрестков, тройных путей… Ее другое имя — Геката Kourotrophos, то есть Воспитательница Юношей.

— Геката! — с трудом выдыхает она. — Спаси меня!

Ее накрывает очередная волна, и все в глазах чернеет.

Нельсон ехал допрашивать Эдварда Спенса, когда зазвонил его телефон. Он внимательно выслушал, развернулся так, что завизжали покрышки. И включил сирену.

Она снова в море. Прилив таскает ее то к берегу, то от берега, обдирая тело о камни и затягивая в темноту. Качаясь вверх и вниз во мраке, она видит где-то очень далеко свет. Слышит голоса — то тихие, то громкие. Говорят мать, Фил, Шона, Тед и медицинская сестра из больницы. Вы одна?

Вдруг раздался громкий голос Нельсона: «Рут, просыпайся». Но это ему надо просыпаться, вставать и уходить. Возвращаться домой, пока его не хватилась жена. Они больше никогда не будут вместе. Спасибо. За что? За то, что ты там.

Двое детей копают на берегу колодец и поют: «Динь-динь-дон, колокольчик близко, на дне колодца пушистая киска…» Появился Флинт, огромный, облизывающий языком усы. За ним Спарки с кровавым ожерельем. В клетке щебетала безголовая птица. В колодце желаний поблескивали брошенные на дно монеты. Что задумали? В колодце киска…

Эрик вез ее на берег и рассказывал о погребении викинга. «Паруса полны на закате ветром, рядом с мертвецом меч, на его груди щит». Прилив подбрасывал лодку, и она раскачивалась вверх и вниз. «Не бойся, — сказал он ей, — еще не твое время». Ни время, ни море не ждут человека. Прилив пронес ее через всю ее жизнь: Элтем, школа, университетский колледж, Саутгемптон, Норфолк, Солтмарш, детское тельце, погребенное в магическом кругу, Катбад с поднятым факелом. Богиня Бригита, прими нашу жертву.

Следующая волна выбросила ее из воды и оставила дрожать и ловить воздух ртом на ярко освещенном берегу. Она открыла глаза и увидела, что на нее смотрят Макс, Нельсон и Катбад.

И снова закрыла глаза.

Нельсон мчался в больницу. Рут пострадала, сообщил Катбад. Она может потерять ребенка.

Нельсон не стал ломать голову, откуда Катбад знает о ребенке и как много ему известно. Он даже не удивлялся, почему ему позвонил именно этот человек и каким образом он оказался рядом с Рут. Он думал только об одном: его подозрения о беременности Рут оправдались и ребенок, которого теряет Рут, может быть его ребенком. Он вдавил педаль газа в пол.

В больнице оказался не только Катбад в плаще, но и всезнайка из Суссекского университета — Макс. Они с безнадежным видом стояли у ряда прибитых к полу стульев и древних номеров «Хелло!».

— Что происходит? — крикнул Нельсон.

— Ее осматривают. — Катбад, стараясь успокоить, накрыл его руку ладонью. Но Нельсон тут же раздраженно стряхнул его руку со своей.

— Позовите мне врача.

— Чуть позже. Он сейчас занимается Рут.

Совершенно расстроенный старший инспектор повернулся к Максу, который смущенно переминался с ноги на ногу.

— Что случилось?

— Я нашел ее на раскопках. — Если Нельсон спрашивал его как полицейский, то ответ Макса прозвучал как речь подозреваемого. — Я пошел проверить, что там в траншее после дождя, и нашел Рут без сознания в шурфе.

— Рядом еще кто-то был?

— Сначала никого. Но пока я пытался ей помочь, появился Катбад.

— Как это — появился? — прорычал Нельсон. — Силой волшебства?

Катбад скромно потупился.

— Я случайно оказался на раскопках. Хотел посмотреть, что нового. Как вам известно, меня интересует археология.

— И вы подоспели как раз в тот момент, когда Рут потеряла сознание?

— Наверное, на несколько минут позже, чем Макс. Я видел его машину у подножия холма.

— Что случилось с Рут? Почему она упала в обморок?

Вместо ответа Катбад протянул ему какой-то предмет. Нельсон отпрянул.

— Что это?

Ему ответил Макс:

— Кукла новорожденного ребенка. Когда я увидел, то подумал…

— Я тоже, — подхватил со смущенным видом Катбад. — И поэтому связался с вами.

Нельсон посмотрел на куклу — анатомически совершенное подобие доношенного плода. Лицо ничего не выражает, глаза незрячие. Он взглянул на штамп на пояснице.

— Из музея. Мне пришлось там побывать на какой-то нелепой вечеринке. У них есть куклы на все стадии развития зародыша.

Макс поднял голову, словно хотел что-то сказать, но в это время появилась врач — молодая китаянка.

— Вы к мисс Гэллоуэй?

— Да, — ответил Нельсон.

— Как она? — спросил Катбад.

— По-прежнему без сознании, но жизненные показания не вызывают опасений. Скоро придет в себя. Я так понимаю, что она беременна?

— Примерно на шестнадцатой неделе, — произнес Катбад. — Я сообщил об этом бригаде «скорой помощи».

Врач успокаивающе кивнула.

— На данный момент нет признаков, что ей грозит выкидыш. Но вскоре мы проведем сканирование. Зайдите и поговорите с ней. Это ее успокоит.

Приглашение, судя по всему, относилось к одному Катбаду. Но все трое мужчин последовали за врачом в боковую палату, где в отсеке за ширмой лежала Рут. Ее фамилия уже была на спинке кровати. И эта оперативность, неприятно кольнув, показалась Нельсону зловещей. Разве людям не положено ждать часами, лежа на носилках в коридоре?