Онлайн книга «Шпионы и все остальные»
|
В течение оставшейся части дня они посетили не меньше десятка низкопробных баров и кафе. Сидели, пили пиво (Анна только делала вид, что пьет), перебрасывались словами с завсегдатаями, заводили ни к чему не обязывающие знакомства. Почти всем новым друзьям Лернер назначал встречу назавтра, в десять утра, у входа. Если за ними вели наблюдение, то запутались в многочисленных скоротечных контактах и, скорей всего, пришли к выводу, что они собирают «чернуху» о российской жизни – обычное занятие журналистов из капиталистических стран. Но никакого наблюдения они не заметили. – И что я там буду делать? Агент московской резидентуры встретил Бруно Аллегро у входа в «Жокей», посадил в машину и, покрутившись по городу, привез на конспиративную квартиру на Юго-Западе. Туда же, прибегнув ко всем возможным и невозможным ухищрениям, чтобы обмануть возможную «наружку», загодя прибыл Грант Лернер. Теперь они сидели напротив друг друга – элегантный Лернер в легком бежевом костюме и тонкой кремовой маечке, и неряшливый заросший карлик в выношенном сверх всякой меры, ушитом трико. – Будешь жить в собственном доме, выступать в лучших цирках мира, читать лекции политикам и журналистам, – с ободряющей улыбкой ответил Грант. – Зарабатывать миллионы долларов, есть лобстеров… – Я не люблю лобстеров, – перебил Бруно. – Это что еще за гадость? – Тогда стейки, – охотно согласился Лернер. – Ты любишь стейки? – Тогда я согласен, – быстро сказал Бруно. – Только где гарантия, что ты меня не обуешь? Лернер растерянно глянул на грязные ноги карлика в детских сланцах. – И одену, и обую! Гарантия – мое слово. И аванс, – он показал собеседнику не очень толстую пачку долларов. – А как я окажусь в Штатах? – резонно спросил Бруно. – Кто меня выпустит? – Я уже все продумал, – успокаивающим тоном произнес Лернер. – Скоро в Москву приедет концертная труппа лил… маленьких людей из Нью-Йорка. Ты заменишь одного из них – известного артиста Дюка Грански. Он показал фотокарточку Дюка. Это был старый волосатый карлик-хиппи в очках и радужной налобной повязке. Бруно насторожился. – Мне это мерещится или он в самом деле голубой? – Еще какой! – с гордостью подтвердил Грант. – Снимается в сериале «Гномосеки», уже третий сезон. Дюк голубой, как калифорнийское небо! Очень позитивный персонаж! – Мне насрать на ваше калифорнийское небо! Никого другого ты не мог подобрать? – Это лучший вариант. На него никто не подумает. К тому же вы похожи. Тебе только надо сбрить бороду и изменить прическу. Тебя что-то смущает? – Меня смущает то, что я буду изображать голубого старика, – сквозь зубы проговорил Бруно. – Что тут непонятного, б…дь? Он еще раз посмотрел на фото. – Хоть убей, не пойму, что у нас общего! Грант вздохнул. Он приблизил фото к лицу Бруно, долго смотрел, придирчиво сравнивал, хмыкал. – Никто не говорит о полном сходстве, – дипломатично сказал, наконец, Грант. Ты моложе, симпатичней и на голубого не тянешь! Но это не страшно, никто внимания не обратит! Главное – общий облик. А здесь все будет нормально… Бруно соскочил с дивана, подошел к зеркалу в шифоньере и принялся себя рассматривать. Скалил зубы, морщил лоб, оттягивал пальцами нижние веки. Да, рожа помятая. Волосы поредели. Седина кое-где пробивается. Ну и что? Но ведь он еще не старик! И не похож нисколько на этого Дюка! Он просто… как это сказать? Слегка запустил себя. Когда последний раз мылся? То-то и оно! Он почувствовал, что все его козыри биты. Разве можно быть недовольным самим собой? Сгорбившись, обернулся к своему новому работодателю. – Я одного не пойму: почему каждый раз, чтобы начать новую жизнь, мне нужно сбривать бороду? – на этот раз возмущение в его голосе было неподдельным. – Давай, Бруно, счастливо! – Грант Лернер, широко улыбаясь, пожал карлику руку. – Там главный Тони Хук, ты его знаешь. – Такой черный коротышка? – спросил Бруно. Он жевал резинку и заметно нервничал. – Здорово! – Я специально его привлек к операции, – довольно сказал Лернер. – Тони даст все необходимые указания, а завтра ты уже будешь в свободном мире! И станешь известным и богатым… – Ладно, бывай, я пошел! Бруно выпрыгнул из кондиционированного затемненного чрева специально нанятого лимузина и направился ко входу в концертный зал. Грант проводил взглядом маленькую фигурку. Стараниями стилистов Бруно Аллегро преобразился. Промытые волосы доходили до плеч, они были ровно подстрижены и напоминали не неряшливую прическу бомжа, а богемную гриву актера или композитора. Что ж, специалист по эксфильтрациям сделал все что мог. Но в том, что его последнее напутствие исполнится, он сильно сомневался. Над входными ступенями висела афиша, изображающая симпатичных мультяшных пингвинов на льдине, плывущей по морю. Пингвины танцуют и поют, широко разевая клювы. Из льдины торчит синий флаг, на нем надпись: «Впервые в Москве! Единственный в мире Нано-Театр (США)! Мировая классика и современные шлягеры в нанообработке!» Бруно, в голубых джинсах Дюка, яркой рубахе Дюка, его радужной налобной повязке и очках, поднялся по лестнице и ногой распахнул дверь. Через минуту волосатый карлик-хиппи уверенно вошел в зал и осмотрелся. Здесь шла репетиция. Десятка два карликов и лилипутов, явно с дикого бодуна, бродили по сцене и выли тонкими голосами. Над сценой висел дым. По полу туда-сюда каталась пустая бутылка. Возможно, это был балет или что-то еще. Но не цирк, это точно. В цирке Бруно разбирался. Тони сидел перед сценой за столиком с лампой и бутылкой виски. Он заметил Бруно, помахал рукой. – Ну, и как тебе? – спросил он, когда Бруно плюхнулся на соседнее сиденье. – Все нравится? Да, кроме лампы и бутылки виски с ним была еще длинноногая белокурая валькирия-переводчица. – Месяц просидел в долбаной квартире, тебе бы понравилось? – буркнул Бруно. Он посмотрел на валькирию. Дылда, конечно, но ничего. – Местная? Я тут всех перетрахал, кажись. Эту не помню. Она оторопело уставилась на него. – Переводи, не стесняйся! – подбодрил Бруно. Валькирия что-то негромко сказала Тони на английском. Тони покачал головой. – Нет, брат, она из Штатов. Вполне надежная сучка. При ней можно говорить все. Он наполнил стаканы, протянул один Бруно: – Так как тебе мой театр? Бруно почесал затылок и тут же отдернул руку: прическу портить нельзя! – Туфта. Но в моем случае выбирать не приходится. – Скажу по секрету: это не мой театр. Я собрал его за три недели. Мое тут только имя. И за него мне прилично заплатили. Тони Хук – известный голливудский актер. Черный. Рост 120 сантиметров. Когда-то он участвовал в рекламной кампании Партии маленьких людей, Трепетов отвалил за это немалые деньги. С Бруно они едва не подрались при первой встрече, потом подружились. |