Книга Одинокая смерть, страница 42 – Чарлз Тодд

— Это сделано умышленно. — Мелинда озабоченно сдвинула брови. — Если он так старался, чтобы нож при продаже обязательно был занесен в конторскую книгу магазина вместе с адресом, то, конечно, преследовал цель. Можно было оставить имя убийцы. Или имя жертвы.

Ратлидж вспомнил солиситора из Солсбери, который уехал неизвестно куда или пропал. Было это связано с расследованием? Или с Камминсом?

— Надо подумать. Но почему три года спустя человек, который так успешно служил в полиции и был вне подозрений, сам поднял вопрос о деле, которое могло привести к нему же?

— Комплекс вины?

— Убийцы почти никогда не страдают им, — сухо ответил он.

— Но если это было жертвоприношением, может, и страдал.

Ратлидж улыбнулся:

— Тебе надо было стать полицейским, Мелинда. Ярд носил бы тебя на руках.

— Но, мой милый, Ярд не потерпит превосходства женщины. Хотя мы доказали, что можем составить мужчинам конкуренцию, а во многом их превзойти, — ее черные глаза воинственно сверкнули, — но, как мой муж сказал бы тебе, я не амбициозна.

Ратлидж уехал на следующее утро умиротворенный, смирившись с предстоявшими неприятными переменами на службе. Мелинда Кроуфорд не давала ему возможности даже подумать о Ярде, и у него было подозрение, что делала она это неспроста. Заметив сразу, как в нем кипит напряженная, сосредоточенная злость, она постаралась его отвлечь, развлечь, не требуя открыть причину. Ему хотелось ей рассказать о Мередит Ченнинг и выслушать ее мнение. Но тогда пришлось бы коснуться событий во Франции. Это было невозможно в его теперешнем состоянии, он не смог бы облечь в слова все свои страхи и переживания.

Не успел он пересечь расстояние до Суррея, как его стала догонять полицейская машина из Кента. Ему сделали знак остановиться.

Ратлидж свернул к обочине, решив, что его разыскивает Ярд. Из полицейской машины вышел констебль и подошел к открытому окошку.

— Инспектор Ратлидж? — Констебль наклонился, чтобы лучше рассмотреть его лицо. Это был высокий крепкий человек со шрамом на щеке.

— Да, я Ратлидж. В чем дело?

Хэмиш крикнул: «Опасность!»

— Вас требуют в Гастингс, сэр. Немедленно. Меня послали из Лондона найти и доставить вас в Суссекс, и как можно скорее.

Ратлидж удивился:

— Но я больше не веду там расследование. Разве в Лондоне вам не сказали?

— Именно оттуда и поступил приказ доставить вас в Гастингс. Если не возражаете, сэр, я буду сопровождать вас.

— Но вы не из полиции Гастингса. Зачем вам тратить время.

— Верно, сэр. Я из Рочестера. Но у меня приказ, сэр.

Ратлидж после короткого раздумья согласился.

— Залезайте, — пригласил он констебля.

Тот обогнул капот и сел на пассажирское место рядом с инспектором.

Ратлидж думал, что машина, из которой вышел полицейский, повернет назад, в Кент, но она последовала за ним на некотором расстоянии. Констебль сидел, глядя прямо перед собой, и молчал.

— Что случилось, констебль? Вы в курсе?

— Сэр, я не имею права с вами это обсуждать.

Бросив попытки добиться у него ответа, Ратлидж тоже замолчал. У него появилось неприятное чувство уж очень все это походило на арест. За исключением того, что по правилам его должны были пересадить в полицейскую машину, а констебль пересел бы в его автомобиль.

Правда, против него не было выдвинуто обвинение в превышении полномочий, старший инспектор Хаббард сам разрешил ему уехать, даже рекомендовал пока исчезнуть из Ярда. И он поставил в известность кого следует о своем отъезде. Может быть, миссис Фаррелл-Смит не успокоилась и снова пожаловалась? А он считал, что ее вполне удовлетворило его отстранение от расследования в Истфилде. Что еще она нашла против него?

Узнала, что он обнаружил факты, касающиеся гибели ее мужа? Это было старое дело, и он не имел разрешения вновь его открывать. Но как она узнала?

Через час они доехали до Истфилда, еще полчаса по старой дороге, и впереди показался Гастингс. Вот уж не думал, что вернется сюда, тем более когда сказали, что дело успешно завершено. Утренние лучи солнца играли на воде и окрашивали золотом верхушки волн прибоя. У берега на фоне голубого неба виднелся одинокий белый парус.

Они подъехали к полицейскому участку. Ратлидж остановился за машиной, припаркованной у входа, вышел, за ним вылез констебль.

— Спасибо за понимание, сэр, — он показал на дверь, — вам сюда.

Ратлидж вошел и увидел знакомого дежурного сержанта, который его узнал.

— Подождите здесь, сэр. Я пошлю кого-нибудь за инспектором Норманом.

— Я знаю дорогу к нему в кабинет… — начал было Ратлидж, но сержант покачал головой.

— Подождите здесь, — сказал он твердо.

— Ладно. — Ратлидж начал злиться.

Через пять минут вошел Норман и, не здороваясь, сделал заявление:

— Инспектор Иен Ратлидж, я арестовываю вас по обвинению в попытке убийства.

Ратлидж потерял дар речи. Констебля из Рочестера отпустили.

— Какого дьявола все это значит, Норман?

Хэмиш настойчиво предупреждал не терять голову, и, стиснув зубы, он сдержался.

Инспектор Норман ничего не ответил. Ратлидж был вынужден идти за ним в сопровождении двух констеблей. Его попросили вывернуть карманы, снять пояс, галстук, часы, составили опись вещей и сопроводили в камеру. Помещение было подвальным, без окон. Всего там было четыре камеры. Они больше походили на темницы — ни естественного освещения, ни притока воздуха, слишком тесные. Он не успел осмотреться, как тяжелая дверь с решеткой захлопнулась и оба констебля ушли.

Он не мог понять причины ареста. Ему предъявили обвинение в покушении на убийство. Что-то случилось с миссис Фаррелл-Смит? В таком случае полиция могла его допросить. Но арест? Надо было получить разрешение Ярда, чтобы послать полицию Кента его разыскивать. Были ли они в доме Мелинды Кроуфорд, когда его искали? Или прочесывали дороги, и просто им повезло его встретить на пути в Лондон? Он пытался не думать о подвале, о темноте. Жаль, что нет часов. Скоро за ним должны прийти. Не могут же его держать как преступника, ничего не объясняя. Приступ паники приближался, Ратлидж начал задыхаться. По его представлению, прошло с полчаса, когда к двери подошел инспектор Норман.

— Я не буду надевать на вас наручники. Считайте это моей профессиональной солидарностью, одолжением офицера офицеру. Но дайте слово, что не доставите мне хлопот, пока я поведу вас в кабинет для допроса. Они посылают кого-то из Ярда, но это мой участок, и я проведу собственное расследование.

— Даю слово, — сквозь зубы процедил Ратлидж. Дверь подвала открылась, он, не оглядываясь, пошел впереди инспектора, в кабинете сел на предложенный стул. — Какие против меня обвинения? Я имею право знать.