Онлайн книга «Берлинский фокус»
|
– Научишься – обращайся, а пока… – Пока? * * * – Ты всегда схватывал на лету. – Рич поднял трубку. – Розина, мистер Уилсон уходит. Не позволяй ему заболтать себя, у него мало денег и никакого будущего. – Он отключил связь. – Дочка моего бухгалтера. Я поклялся, что в стенах моей конторы ее девственности ничто не угрожает. – Меня можешь не опасаться. – Я не за себя волнуюсь, сынок. Когда я закрыл за собой дверь, его фыркающий смех перешел в очередной приступ кашля. Розина закрыла рукой папку, но я успел заметить, что это мое досье. – Интересно? – Как и сказал мистер Бэнкс. Ни работы, ни будущего, хотя, мне кажется, вы знаете свое дело. – Жизнь многому учит. – Может, устроите юной девушке познавательную экскурсию? Такие предложения бывают раз в жизни. Она улыбнулась и показала ровные зубки. Папа, наверное, не одну сотню балансов сдал, чтобы оплатить такую улыбочку. Я взял папку, посмотрел на ухмыляющееся лицо в правом углу, оторвал снимок и спрятал в карман. Если когда-нибудь вернусь, принесу фотографию, на которой я хоть на себя похож. – Экскурсионный автобус отправляется от Мраморной Арки каждые полчаса. По слухам, бывает интересно, – сказал я. И вышел в солнечный день. В кармане запищал мобильник. Я достал его и прочитал сообщение. «Тащи зад в Глазго, 25 июня ты д.б. на свадьбе. Джонни». Я ответил «OK» и убрал телефон в карман. Никто не предложил мне стать шафером, да и когда я им был? Я доехал на метро до Оксфордской площади и пешком отправился в Сохо. Я начинаю новую жизнь. Значит, никаких запретных улиц, надо взглянуть в глаза прошлому. Подходя к цели, я услышал стук каблуков и смех за спиной. Я гнал от себя страхи, надеясь, что это всего лишь парочка молоденьких продавщиц, сбежавших из-за прилавка на обеденный перерыв. Вдруг кто-то взял меня под руку с одной стороны, а через секунду обнял за плечо с другой. Я остолбенел. Шаз засмеялась: – Помнишь нас? Я не сразу смог набрать в легкие воздуха, чтобы ответить. – Как я мог забыть? Жак посмотрела на меня: – Мы тебя напугали? – Немного. Девушки засмеялись. Волосы Жак стали еще короче и переливались тремя светлыми оттенками. Темные локоны Шаз, кажется, слегка отросли. В остальном «Богини» выглядели так же, как в день знакомства, разве что одежды на них прибавилось. – Вы отлично выглядите. – Спасибо, – хором ответили они. Я ждал комплиментов в свой адрес, но они, кажется, не заметили, что я похудел. Жак отпустила мою руку. – Жуткий был вечер. Ты знаешь, что Билл покончил с собой? – Да, я слышал. Шаз покачала головой: – Он всегда был не в себе. – Неужели? – Серьезно, самый настоящий псих из страны психов. Жак захихикала: – Его даже психи прогнали. Шаз подхватила: – Бросили в психованное море. – Без психованного жилета. Я прервал их буйные фантазии: – Рад, что у вас все в порядке… – Нет-нет, ты так легко не отделаешься, – перебила Шаз. Она снова подхватила меня под левую руку, ее подружка взялась за правую. – Ты должен с нами выпить. – Мне нужно идти. Жак ущипнула меня за запястье. – Парочка экзотических танцовщиц тебе больше не компания? – Дело не в этом… – А в чем же? Я хотел сказать, что меня опасно подпускать к женщинам, но чтобы не углубляться в пространные объяснения, я улыбнулся: – Ладно. Куда отправимся? Жак хихикнула. – Поэтому мы тебя и догнали. Мы хотим кое-что тебе показать. Шаз взглянула на часы. – И если поторопимся, как раз успеем. * * * После ареста Монтгомери я все ждал, что меня арестуют и выдадут немецким властям, но имя Сильви так и не всплыло. В конце концов на очередном пивном совещании с Блантом, когда мы пересмотрели отношение друг к другу и сняли разногласия с повестки дня, я набрался смелости и сказал: – Монтгомери угрожал моей матери. – Что ты ждал от конченого подонка? – Конченый подонок дослужился до высших чинов. Блант бросил на меня выразительный взгляд: – Начальство везде одинаковое, и психопатов среди них всегда хватает. – Серьезно? Он кивнул: – Сам подумай, иначе почему они все суки такие. Я кивнул и сделал глоток пива. – Еще он угрожал девчонке, с которой я подружился в Берлине. Он говорил о ней? – Нет, он же не кретин. В чем дело-то? Я вспомнил нашу встречу в баре под железнодорожным мостом. – Он сказал: «Я знаю все о твоей немецкой подружке». – Брал на понт. Знал, что у тебя подружка в Берлине, ну и сыграл на этом. Сомневаюсь, что он знает даже, где она живет или работает. Просто назвал имя, и ты запаниковал. Старый трюк. – Я думал… – Что? – Наверное, я вообще не думал. – Ну да, – хмыкнул Блант, – бывают такие бабы. Из-за них в любой бред поверишь. Я кивнул и осушил кружку. Монтгомери признал, что помог Биллу Нуну избавиться от тела жены, но продолжал утверждать, что это был несчастный случай. Он заявил, что полгода встречался с Глорией, пока однажды Билл не догадался заглянуть домой в разгар дня. Он застал жену с Монтгомери, и в пылу ссоры Глория упала с лестницы и пробила себе голову. Монтгомери запаниковал и помог Биллу избавиться от тела. Объединенный бандитско-полицейский опыт позволил им не оставить никаких следов. Тот же опыт подсказал им подстраховаться фотографиями. Они долго колесили в ожидании открытия магазинов, после чего отдали пленку в срочную печать на окраине города. Потом молча сидели в машине на подземной стоянке и ждали. Получив снимки, они вместе сожгли негатив. Та ночь и связала их вместе. Кровавая тайна или банальная жадность тому причиной, но они жить не могли друг без друга, и многие аферы Билл Нун провернул с благословения Монтгомери. Историю Монти уже никто не мог опровергнуть. Он во многом признался в надежде, что честность и раскаяние подтвердят его непричастность к смерти Глории. Однако ему было выдвинуто обвинение в убийстве, и присяжные признали его виновным. |