Книга Я знаю, что вы сделали прошлым летом, страница 38 – Лоис Дункан

Но сегодня все было иначе. Сегодня у нее была причина. Целый день у нее не шла из головы картина того, как Джулия стоит перед ней накануне на кухне, глядя на нее с мольбой во взгляде. О чем была та мольба? Что она хотела сказать? Что ее тревожит?

«Мам, — сказала она тогда. — Мам я тебя очень-очень люблю».

Как много долгих лет прошло с тех пор, когда она в последний раз бросалась к ней с такими признаниями? Она слово молила о чем-то, взывала о помощи.

«Мам, — могла сказать она, — ты мне очень нужна!» Она не произнесла этих слов, но это ясно слышалось в ее голосе.

Что-то не так, думала миссис Джеймс, тупо глядя на нетронутую чашку кофе на столе перед ней. Если бы я только знала, в чем дело, я могла бы предотвратить это, но я ничего не знаю. И даже не могу себе вообразить.

Джулия поднялась к себе в комнату, чтобы принарядиться для свидания с Бадом. У нее играл магнитофон, и музыка была слышна в гостиной, смешиваясь с ароматами и звуками весны.

За окном стоял чудный весенний вечер, и миссис Джеймс с пугающей уверенностью осознавала, что именно в этот вечер с кем-то должно случиться нечто ужасное.

* * *

Мистер Риверс сидел за столом, покачиваясь на стуле, стоявшем на задних ножках и упиравшемся спинкой о стену.

— А картошки там больше нет? — спросил он.

— Конечно, осталось. Чего-чего, а уж картошки у нас всегда хватает. — Его жена вытерла лоб тыльной стороной ладони и открыла духовку, чтобы вытащить миску. — Эльза, а тебе хватит. Папе нужно много есть, а вот тебе передать вовсе незачем.

— А ты что, хочешь сделать из меня вторую Хелен, да? — раздраженно огрызнулась Эльза. — Спешу тебя разочаровать. Я не собираюсь морить себя голодом, как она, в надежде, что какая-нибудь телекомпания предложит мне контракт.

— У Хелен есть сила воли, — сказал мистер Риверс, щедро поливая картошку подливкой от жаркого. — И во многом благодаря этому она добилась, чего хотела.

— Нисколько не заботясь при этом о тех, через кого ей пришлось переступить.

Миссис Риверс отвернулась от плиты. Это была худая женщина с изможденным лицом. Она никогда не была красавицей, и даже в далекой юности ее можно было назвать лишь симпатичной. С тех пор рождавшиеся один за другим дети, работа по дому, слабое здоровье и тяжкий груз финансовых проблем, свалившихся на нее, придавали ее лицу хронически усталое выражение. Фиалковые глаза, сделавшие неотразимой внешность ее второй дочери, смотрелись очень неуместно на ее изможденном лице.

— Эльза, я не хочу слышать от тебя такие вещи, — строго сказала она. — Можно подумать, что ты злишься на сестру из-за того, что у той все хорошо.

— А я не считаю, что она того заслуживает, — в сердцах выпалила Эльза. — Это не справедливо, что все достается ей одной — и внешность, и хорошая работа, и деньги. Интересно знать, что она сделала для того, чтобы заработать все это? Хелен никогда ни о ком не заботилась, думала только о себе.

— Но она помогает нам, — напомнил ей отец. — Присылает чек с каждой зарплаты.

— Присылает, но гораздо меньше, чем могла бы. Для нее это жалкие гроши, и это не мешает ей жить в свое удовольствие. Она эгоистка, папа, и ты это прекрасно знаешь, но не хочешь признавать. Хелен всегда была твоей любимицей.

— У папы нет любимчиков среди детей, — строго сказала миссис Риверс, — как, впрочем, и у меня. Мы всех вас любим одинаково, и всегда искренне радуемся успехам каждого из вас. Ничего, Эльза, будет и на твоей улице праздник. И тебе тоже встретится хороший молодой человек.

— Такой, как Барри Кокс?

— Может быть. Кто знает, как жизнь повернется…

— Я знаю, — с горечью заявила Эльза. — У меня никогда не будет такого красивого и богатого жениха. Скорее всего, это будет какое-нибудь полное ничтожество, и я выйду за него замуж, потому что больше выходить мне будет не за кого. И мы будем жить вот в таком же доме, и у нас будет миллион детей, точно так же, как у вас. И жрать изо дня в день мы будем одну картошку.

— Кстати, о детях, — отрывисто сказал отец, — иди, присмотри за ними, ладно? Судя по воплям, они скоро разнесут всю гостиную.

— Я рада, что парня Хелен подстрелили, — объявила Эльза. — Может быть, хотя бы теперь она поймет, что даже у нее не может быть решительно все хорошо.

Она встала из-за стола и вышла из комнаты. Вскоре родители услышали ее голос — «А это еще что такое? А ну-ка быстро убрали весь хлам с дивана!»

Мать покачала головой.

— Где мы ошиблись, что сделали неправильно?

— Мы все делали правильно, — возразил ей мистер Риверс. — Мы старались, как могли. Ты совершенно права, у Эльзы тоже будет своя жизнь, если только она сама будет стремиться к ней и перестанет постоянно оглядываться на сестру, используя это как отговорку для своего бездействия.

— Но в какой-то мере она права, — тихо вздохнула миссис Риверс. — Хелен эгоистична. И у нее действительно есть все, что она только не пожелает.

— Нет, — покачал головой ее муж. — Далеко не все. Вот когда она встретит того, человека, который полюбит ее, то тогда, может быть, у нее и будет все, о чем можно только мечтать. Но если она будет продолжать в том же, духе, что и сейчас, то случится это еще очень не скоро. Для начала ей нужно научиться думать не только о себе, но и о других.

— Но она такая хорошенькая, — возразила миссис Риверс. — Во всем мире, наверное, не найдется мужчины, который не возжелал бы Хелен. Взять хотя бы этого Кокса!

— Я же не сказал «возжелал», — тихо сказал мистер Риверс. — Я сказал «полюбит ее». А что до ее внешности… — Он встал со стула и обнял жену за плечи. — То я открою тебе один секрет, дорогая; возможно, рядом кое с кем из девчонок Хелен и в самом деле кажется красавицей, но только она никогда не сможет сравниться со своей матерью.

* * *

— Ты думаешь, он знает? — нервно спросила миссис Кокс. — По-твоему, Барри догадывается о том, что он уже никогда не будет ходить?

— Зачем ты говоришь такие вещи? — спросил мистер Кокс. — Ведь доктор сказал, что точно еще ничего не известно. Еще есть надежда.

— Но он сказал, что если по прошествии недели улучшение так и не наступит…

— Но неделя еще не прошла. Сегодня лишь вечер второго дня.

Они только что вышли из лифта и шли по больничному коридору. Пришло вечернее время посещений больных, и мимо них то и дело торопливо проходили небольшие группки друзей и родственников пациентов, многие из которых несли букеты цветов и книги.

Мистер Кокс повернул голову, глядя на жену с плохо скрываемым отчаянием.

— Знаешь, Селия, иногда мне кажется, что ты сама желаешь Барри такой судьбы. Ты так рада заполучить его обратно, чтобы он снова всецело находился в твоей власти, что даже согласна мириться с тем, что он будет до конца жизни прикован к инвалидному креслу.