Книга Арбитражный десант, страница 33 – Семен Данилюк

Но, как выяснилось, крыть высокопоставленным чиновникам оказалось нечем. На фоне уверенно держащегося председателя Совета банка "Возрождение" приглашенные чиновники выглядели блекло и уныло. Кульминацией телевизионного шоу стал демонстративный уход из студии заместителя министра финансов, затравленного аудиторией.

Начавший входить в моду зрительский рейтинг показал единодушную поддержку Рублеву и его детищу. Так что уже сам телеведущий закончил передачу следующим обращением:

"Уважаемые руководители правительства и центробанка! Вы видели всенародное волеизъявление. Потому приглашаю вас на нашу передачу на следующей неделе. Люди ждут ответа на поставленные вопросы:

- готов ли центробанк вернуть лицензию банку "Возрождение"?

- готов ли центробанк выдать банку стабилизационный кредит в размере 200 миллионов долларов под залог контрольного пакета акций?

- готовы ли центробанк и правительство в условиях финансового паралича принять предложение банка "Возрождение" и использовать его технологические возможности и филиальную сеть для восстановления финансового кровобращения в стране?

Если нет, то мы вправе услышать, какая иная программа восстановления экономики имеется у правительства".

Резонанс оказался столь велик, что диспуту на НТВ вынуждены были уделить внимание первый и второй каналы.

Более того, информация незамедлительно прошла в евроньюс. Статью Холиной перепечатали многие европейские средства массовой информации. Так что с подачи западных журналистов банк "Возрождение" стал выглядеть последним оплотом свободного предпринимательства, удушаемого по указанию олигархов коррумпированным правительством.

В условиях согласования нового западного кредита не считаться с подобным стало невозможным.

15. Вернувшегося в банк Рублева встречали как триумфатора. С порога председателя наблюдательного совета проводили в ресторанчик, где его встретил вопль Жуковича:

- Спасителю отечества наше!!..

- Гип-гип! - во всю мощь заорало с десяток глоток.

- Цицерончик вы наш! - впавший в панибратство пьяненький Дерясин, оставив церемонии, набросился на счастливо-смущенного Рублева с лобызаниями.

- А ты, дурашка, не верил. Из банка уходить хотел, - отечески хлопнул Дерясина по загривку Кичуй.

- Каюсь! Был как бы не прав. Осознал, - без смущения признал тот и, подхватив бокал, забасил. - Штрафную нашему верховному наблюдателю!

- Только без этого, - вяло отбивался Рублев.

- Нет, надо. На удачу, - Жукович лихо с двух рук наполнил пузатый бокал водкой и - поднес Рублеву. - К нам приехал, к нам приехал!...

- Не спаивайте папулю, - потребовала присевшая на угловом диванчике Инна и - вдруг весело икнула.

- О, ребята, похоже, вы меня здорово обогнали, - Рублев озабоченно поглядел на дочь: вот уж два дня как ее мучил токсикоз. - Так ведь не ради пьянства окаянного за воротник закладываем! - громогласно заверил Жукович. - А дабы повод не испоганить. Все за ваших львят, за вашу львицу! Иван Васильевич, скажите личному составу мудрое слово.

- Скажу, - Рублев поднял бокал. - Главное, ребятки, сейчас - не впадать в эйфорию. Очень это опасно. Пока сделан лишь шажок. - Точно! - перебил его Андрей. Переполненный чувствами, он просто не мог не говорить. - Эйфория - это, я вам доложу, такая бяка, такая...

- Впадешь и не выпадешь, - закончил за него Лобанов. С привычной усмешкой он сидел в сторонке возле Инны. Но усмешка его сегодня выглядела иронично-доброй. Больше над собой - захваченным общим энтузиазмом.

С трубкой в руке к Рублеву подошел помощник.

- Что?

- Вас из центробанка, Иван Васильевич.

- Слушаю, - Рублев нахмурился. Кичуй зашикал, призывая остальных к молчанию. - О, здравствуй, дорогой Боря, здравствуй.

Жестом руки Иван Васильевич потребовал включить громкую связь.

- Просто-таки преклоняюсь! - разлетелся по ресторану восторженно захлебывающийся голос заместителя председателя центробанка Бориса Гуревича. - Вы хоть знаете, что сотворили? Запад клокочет. А когда Запад клокочет, наш сразу хочет!

Гуревич хохотнул от показавшегося остроумным каламбура.

- Значит, есть подвижки? - вклинился в этот поток Рублев.

- Подвижки! Что подвижки? Просто все развернулось на сто восемьдесят!

- Лицензию вернут?

- К тому идет. В Кремле буча. Преда нашего туда высвистали. На завтра срочно собирают правление центробанка. Есть слушок, что не только о лицензии речь пойдет, - Гуревич доверительно сбавил голос. - Может, завтра и с кредитом решится.

Предупреждая взрыв восторга, Рублев взметнул руку. Все осеклись, а Дерясин демонстративно опечатал ладонью собственный рот.

- Так что - буду на связи.

- Спасибо, Боря!

- Да что там. Не чужие. А славненько наша семейка на вас работает! Сестренка-то какова! Такое замутить. Пора вам нашему семейству особый оклад положить!

- Так это завсегда! - в тон ответил Рублев.

- Все, Иван Васильевич, прощаюсь и - нежно, по-товарищески люблю!

Рублев нажал на кнопку. Победно оглядел остальных:

- Вот теперь, пожалуй, можно.

Это была полная виктория! Все потянулись друг к другу. Жукович, чёкаясь направо и налево, оказался бокал к бокалу с Подлесным. На мгновение заколебался:

- А черт с тобой! - и бокалы сомкнулись.

16.

Через полчаса Рублев покинул гуляющих. Зашел в свой кабинет и уселся в кресло, ощущая в себе какую-то шальную опустошенность. Чего-то в этот миг торжества ему недоставало. Он знал, чего, и понимал, что не удержится, чтобы не позвонить.

Покопавшись в блокноте, набрал телефонный номер:

- Манана Юзефовна, Рублев на проволоке. Ничего, что поздновато?

- Вы молодец, Иван Васильевич! Какой же молодец! - перебила Осипян. - А я стала искать ваш номер мобильного и - такая глупость - не записала. А звонить на домашний постеснялась.

- Я на работе.

- Даже сегодня? Впрочем я тоже. Слушайте, это прекрасно, то, чего вы добиваетесь... А почему звоните? Или - нужна помощь?

- Да нет, что вы. Просто захотелось поделиться.

- Как с заложницей?

- Почему собственно?...

- Опять, как говорит мой сынуля, тупите. Холдинг мой в ваших руках. Победите вы, и мы, стало быть, выживем. Все просто. Но я, правда, и без этого за вас болею.

- Мне как-то так сегодня особенно хорошо. Захотелось вдруг... - он замешкался.

- Спасибо, Иван Васильевич Я рада.

Рублев набрался смелости. - А что если приглашу вас поужинать?