Онлайн книга «Бизнес-класс»
|
– Приехал уточнить детали. Ну, и… Понимаешь, он был уверен, что без меня-то ничего не делается! – Ты будешь говорить, наконец?! – Он им, оказывается, пятнадцать тысяч долларов за аукцион этот пообещал отстегнуть. Коломнин, шуровавший у чайного столика, неловко сбил локтем чашку и, не обратив внимания на осколки, ошалело опустился на ближайший стул. – То есть ты хочешь сказать, что мой Димка договорился об «откате»?.. А может, это все Рыбченко? А Димкой прикрылся. Вроде как на двоих?.. Или нет? Он уже заметил отрицательный кивок Панчеева. – Я специально расспросил: оба присутствовали. Даже вместе выторговали: чтоб по семь с половиной на брата. – Вот ведь…Матушкино влияние. Пробивается все-таки. Я-то думал, человеком становится. А он вот, значит, куда? Хлебное место нащупал! Где он?! – Коломнин вскочил. Но еще раньше с неожиданной резвостью поднялся, перегородив собой выход, Панчеев. – Не пущу, пока не остынешь! Не зря, видно, сомневался, говорить ли. – Еще и сомневался?! – Похоже, не следовало. Тут взешенно бы надо. – Ну-ну. Взвешивай. А я послушаю, – Коломнин отступил, и сам сообразив, что банковские помещения с десятком любопытных ушей не место для семейных сцен. – Вот и послушай, – к Панчееву вернулась прежняя успокаивающая рассудительность. – И я сам себя послушаю. Потому что что-то все больше путаюсь. Оно, конечно, внешне выглядит неблагообразно. Но – покупателя этого и впрямь твой Димка нашел. И цена неплохая. – Двести тысяч-то? Там долг на полмиллиона завис. – А это не к нам вопрос. А к тем, кто залог этот на такую сумму оформил. Вот бы с кого спросить. Лучшей цены за такое барахло все равно не найти. И если сейчас не продадим за двести, завтра и за сто никому не впиндюрим. Так что для банка, выходит, прямая выгода. – К чему ты все это?! Вы и работаете, чтоб банку выгоду приносить. За то и премии идут. – Уж насчет премий-то! – Панчеев даже нижнюю губу оттопырил, как человек, услышавший бестактность. – Что там у нас по положению? Один процент от возврата? Это тысячи полторы долларов на двоих. Да и то, если Дашевский соблаговолит подписать. Коломнин смолчал: выбить из прижимистого президента банка обещанные премии за возврат долга и впрямь было непростой задачей. Во всяком случае для самого Коломнина напористость в хлопотах не раз и не два оборачивалась взысканиями. – То-то, – оценил его молчание Панчеев. – А тут -пятнадцать. И при этом банку никакого ущерба. – Так не бывает! – Ну, почти никакого! – подправился Панчеев. – Выгода все равно больше. А они, ребята наши: что мои, что твои, – ведь знают: тот же стервец – кредитник, деньги эти под липовое обеспечение выдавший, за это время от одних процентов получил тысяч десять. И как я после этого Димке твоему должен объяснить, в чем здесь социальная справедливость. – Не знаешь?! – Не знаю, – просто ответил Панчеев. – Вообще понимаю меньше, чем когда сюда пришел. Ты помнишь, Дашевский поручил мне как-то на правлении подобрать фирмы, торгующие банковским оборудованием, и предложить их управлению делами вместо старых, зажравшихся? Я просмотрел спецификации и – подобрал: и по качеству, и по цене раза в полтора выгоднее. Направил их к Управделами. – И что? – вопрос собственно был риторическим. – То самое. Они после этого еще дважды в цене падали, – так хотели за банк зацепиться. А только я недавно перепроверил, – кто раньше впаривалил, те и впаривают. Еще и цену задрали. – Хочешь сказать, что управделами «наваривает» на банке? – Без сомнений. Я, кстати, не поленился обсчитать, сколько банк на этом потерял. Цифру с шестью нулями не хочешь? – Так что ж не доложил?! – Зачем? И кому? Если президент в курсе, то чего ломиться в открытую дверь? – А если не в курсе? – Тогда какой он президент? И тем более нечего лезть. Не мои это игры. Может, управделами за закрытой дверью с самим Дашевским и делится? Ему ж тоже «откатный» нал поди нужен. – Осторожненьким, гляжу, стал. – Битым. А стало быть, мудрым. Мне вот через пару месяцев здание на Шлюзовой продавать придется. Объявил конкурс среди риэлторских фирм. Крутятся они сейчас вокруг меня, как шмели. Так вот одна уже предложила: годовалый «Мерс» по себестоимости. Это при том, что я до сих пор на «восьмерке» битой езжу. А по предложенным условиям они, между прочим, банку так и так выгодней остальных. – Послал подальше? – Прежде бы послал. А сейчас не знаю. Понимаешь, расплылась эта грань. Потому и Димке твоему сказать нечего. Может, в самом деле, пусть возьмет? Хоть заработает чуток. Парень давно о подержанной иномарке мечтает. Коломнин сокрушенно мотнул головой: «И ты, Брут!». – Грань эта в нас, – заявил он. – И пока она есть, будет она и в тех, кто рядом с нами. Я так понимаю, Толя, кто-то эту планку должен держать. А все остальное – пыльца, чтоб глаза запорошить. Мы-то с тобой знаем: сегодня взял вроде без убытка для дела. Завтра возьмет на любых условиях. Здесь только переступи. Он прислушался к молчанию Панчеева. Отчужденное было это молчание. – Короче! Дмитрия от аукциона этого немедленно отстраняй. Хочешь, сошлись на меня. Мне все равно. Но если не отстранишь, имей в виду – сам подниму скандал. Не посчитаюсь!.. – Гляди! Ты – отец! – Панчеев поднял себя на руках, потянулся затекшим телом. Хотел что-то добавить. Но – мотнул только головой так, что тряхнулись щеки, и вышел. Коломнин проводил его взглядом, отупело помотал головой. Димка, Димка! Вроде весь на глазах. Ведь непритворно же радовался новому делу. Учился взахлеб. Кажется, только на одном языке заговорили! Да и сам, телок, гоголем эдаким по банку ходил. Как же: сын, наследник. И вдруг – как из-за угла под колени. И главное – когда он это выносил?! Ведь не с этим же в банк шел! Или – здесь подцепил, как холеру? Да, тягостным получилось возвращение. Тряхнув головой, Коломнин потер виски и попробовал созвониться с Четвериком. – Вячеслав Вячеславович до конца дня в мэрии, – после паузы сухо отреагировала вышколенная секретарша. Решительно набрал номер мобильного телефона Ознобихина. – На проволоке, – послышался вальяжный голос. – Здравствуй, Николай. Это Сергей Коломнин. – О, тайский половой разбойник! – возликовал Ознобихин. – С возвращением. Где увидимся? – Может, в кабинете Дашевского. Выходит, в Тайланде не догулял, чтоб очередной транш Гилялову пробить? – А что было делать? – не стал отпираться Ознобихин. – С тобой, упертым, воевать, как бы себе дороже. А дело надо делать. |