Книга Мужские игры, страница 30 – Семен Данилюк

- Вы что, Янку берете?

- Не выгонять же.

- Воля Ваша. Просто Клыня теперь просится. Вы ж знаете, втюрился он в эту кошку.

- И что думаешь?

- Он-то в теме. Обузой не станет.

- Тогда скажи - пусть подключается к Жуковичу.

Дерясин пожал костистым плечом, как делал всегда, когда что-то оставалось для него не до конца понятым. В последнее время был он мрачноват.

- Что, непривычно без дружка? - догадался Забелин. - А ты женись наконец. И времени хандрить не останется.

- И вы туда же, - пробурчал Андрей.

- С Рублевым на днях виделся на фуршете. Спросил о вас с дочкой. Говорит, сам жду не дождусь. Кстати, неудобно всё его спросить. Почему Инна носит материнскую фамилию?

- Так они с Иван Васильичем разбежались, еще когда Инка не родилась. Ну, та как бы со злости Инку на свою фамилию и записала. Вы, кстати, Алексей Павлович, не проговоритесь в банке. Она, дуреха, ото всех скрывает. Хочет, чтоб вроде как без отца добиться.

- Ладно, ладно. Не самый большой болтун. Так до свадьбы-то доживу?

- Куда ж деваться... Да, там у вас в предбаннике какая-то плохушка дожидается, - припомнил Дерясин, выходя.

Подзабывший о Юле Забелин, хмыкнув, поднялся. Пора было выезжать.

В приемной над Яниным столиком навис и что-то интригующе шептал в ушко Жукович. Шептал явно непристойности, потому что на раскрасневшемся Янином лице установилось выражение веселой сконфуженности.

При виде шефа Яна поспешно поднялась и выжидательно застыла.

- До понедельника, - коротко попрощался Забелин, пропуская вперед заждавшуюся Лагацкую.

- Так вот насчет Екатерины Второй... - Жукович замолчал, внимательно посмотрел на помертвевшую Яну и, понимающе скривившись, удалился.

В баре теннисного клуба ЦСКА было прохладно, звучала неспешная мелодия, потягивали соки остывающие после горячего душа игроки. Внезапно тихая эта гармония была нарушена - из коридора донеслись быстрые шаги, и в сопровождении растерянного администратора в бар прямо в мокром пальто ввалился взъерошенный Флоровский.

- Ну и паскудная у вас, доложу, погодка. - Он неодобрительно оглядел посетителей бара, не обеспечивших надлежащий климат, разглядел поднявшего в углу руку Забелина, нашел глазами барменшу: - Соточку "Камю", лапуся.

- Не круто ли перед игрой? - удивился Забелин.

- А ничего, чуток адреналина впрысну. Заодно и шансы уравняем. Ты хоть ракетку-то за эти годы держать научился, мальчишка?

Стало, увы, ясно, что адреналиновая подпитка началась задолго до того.

- Что в институте?

- В институте как раз хай-класс! Старперов наших повидал. Постарели без нас, это что-то. Но не изменились - лопочут о науке, о социальной справедливости, черт знает про что. И что поразительно - продолжают работать, черти! Для них это теперь, я так понял, вроде наркоты. Успел, к слову, темки просмотреть. Ты не поверишь, Стар, но не соврал Мельгунов. Таких парочка разработок на подходе - просто, я тебе доложу, прорыв. Правда, с год как застыли. Мельгунов, бедолага, извелся. Может, оттого и на тебя полкана спустил. Финансово-то - полная жопа... Ах ты, солнышко, - растекся обаянием Макс при виде подошедшей с бокалом барменши. - Просто умаслила. Может, присядешь?

- Не положено. - Барменша быстро отошла.

- Максик, здесь приличное место. И заигрывать с персоналом не принято. - Забелин успокоительно кивнул сидевшему невдалеке главному администратору. - К тому ж ты, как я слышал, Натальей полон.

- А, Наташка! Послала она меня без затей.

- Так вроде говорил - " вся из себя воздушная", "сухаря" на двоих"?..

- Вчера "сухаря". А сегодня по зрелом размышлении послала. Подкатился я к ней насчет ресторации. Не прошло. Хватит, говорит, отгулялись. Да и права! За эти годы и сына одна вырастила. - Одна?

- Одна, - жестко отрубил Максим. - Это поверь мне. Старик Макс в таких делах не ошибается. Есть еще, как выясняется, женщины в русских селеньях. Но, увы, - богатыри - не мы! Э, правду глаголят, что нет у человека злейшего врага, чем он сам. Так что удел мой теперь сиротский. Предлагаю по этому скорбному случаю бабцами какими-никакими аварийными на двоих утешиться.

- Ты с чем приехал, Макс?

- Тебя ободрать.

- Я не о том. Для чего в институт пошел? Ведь не собирался.

- Пожалуй, и не собирался. А теперь хочу попытать, нельзя ли вытянуть? Говорил же, обрыдло под себя тянуть. Дело-то и впрямь святое.

- Куда как святое. Благодетелем погарцевать. Опять же перед Наташенькой хвоста распустить, - Забелин добился того, чего хотел, - задел его за живое. - Фейерверки устраивать - это твое авторское право. Но ты хоть представляешь на минуточку, что это такое - вытащить оборонный институт из финансовой ямы? Это не бумажки на бирже фиксировать. У тебя есть программа, план хотя бы?

- Мы люди стихийные. Но мощных стихий!

- Окстись, не перед Мельгуновым выступаешь. Знаешь, какие деньги нужны, чтоб институт поднять?

- Ну...

- И что, впрямь столько под себя подгреб, что готов лишними десятком миллионов рискнуть?

- Десятком?

- Это как карта ляжет. А то и двумя. Выйдем-ка в холл. - Забелин поднялся. Да и кстати - судя по заблуждавшим глазам Макс как раз собирался повторить. - Вот что, Максим, - Забелин убедился, что рядом никого нет, - люди мы свои, так что темнить не буду. Намерен я институт наш для "Возрождения" прикупить. Финансирование банк обеспечивает. Приглашаю в команду.

- Выходит, не зря Игнатьич на тебя взъелся. Почуял волчару, - Макс уличающе скривился. - Лихи, как погляжу, вы, нынешние. Об институте, как о дыне, купил - продал.

- Не дыня. Но товар. Ты что, болезный, и впрямь полагаешь, что будет он себе и дальше стоять посреди Москвы, весь в масле и фольгой оптико-волоконной упакованный и для всего прочего мира недоступный? Не мы, так другие скупят. А не скупят, так обанкротят. И еще дешевле заберут. Я потому на это пошел, что банк наш как раз к поддержке информационных технологий обратился. И институту мощная рука ой как нужна. Все срослось, понимаешь? Деньги от аренды на финансирование научных тем пустим. А уж как "доведем" технологии, тогда потихоньку к главному - начнем торговать ими. Тут уж тебе карты в руки. Ну, и на поглощении, само собой, заработаем - на скупку контрольного пакета выделено восемь миллионов. Что сэкономим - ты в доле.

- Так ведь Юрий Игнатьевич!

- Юрий Игнатьевич твой!.. Наш. Великого гения ученый. Штучный человек. Но не безразмерный. Рыночник, например, из него никакой. Такого за эти годы наработал - хорошо еще, если мой план реализовать удастся. А альтернатива - прилетит какой-нибудь АИСТ, - слушал о такой хищной птице? - склюет все лакомое, да и повыкидывает стариков наших со всеми их прожектами.