Книга Мужские игры, страница 73 – Семен Данилюк

- Так бесполезняк. Нет его. С Яной нашей укатил. - Ч-чего? - не понял Забелин.

- Что? Впрямь ничего не знаете? Ну, вы чисто голубь, - поразился Дерясин. - Про то, что она вам на хвост сесть пыталась, это не тайна. Потом увидела, что у вас не забалуешь. Вот и... А тут как раз Баландин на нее глаз положил.

- А ей-то он зачем? Лет тридцать меж ними?

- Да дура же она, Алексей Палыч. - Для Дерясина это была аксиома, доказательств, как известно, не требующая. - Ей всегда хотелось много и сразу. Он, видно, наобещал с три короба. Теперь ходит треплет по банку, что вот-вот машину себе купит. Тоже хрустальная мечта у человека. Чтобы вынь да положь - машина, квартира, счет в банке. Одно слово - пустота!

- Где она, кстати? Вроде в университет отпрашивалась.

- Ну да, как же, университет. - Дерясин сверился с часами. - Школа жизни. Он ее в это время всегда на хату возит.

- Ты-то откуда?.. - усомнился было Забелин. Потом сообразил: - От Инны? - А чего? Мы друзьями остались. Без проблем, - Дерясин отсек дальнейшие расспросы.

- Юрку вот жалко, - перевел он разговор.

- Да, неудачно влюбился парень. - Забелин внезапно напрягся, томительно восстанавливая день аукциона. Что-то было совсем рядом. Еще чуть-чуть...

- Да что втюрился? Полдела, - в полном расстройстве произнес Дерясин. - Жениться на ней собрался. И женится ведь, дурачок. Она ему неделю назад пообещала. И не расскажешь. Как тут скажешь? Да и не в себе он. А последние дни и вовсе...

- Иди, Андрей, - вскочил Забелин. - И Подлесного ко мне. Живо!

Дерясин поднялся, дивясь внезапной перемене в начальнике.

- Иди, иди. А кредитование будет. Много не обещаю, но миллион выбью.

- Так...

- Давай, Андрюша, давай. Ножками, ножками.

Забелин в возбуждении зашагал по кабинету. Всё, что мучило его с того непонятного аукционного дня, разом срослось. Загадка разрешилась. Это было важно, но и горько.

Втиснулся Подлесный. После последнего инцидента, а особенно в связи с неудавшимся поиском Юли руководителя он старался обходить стороной.

- Вваливай, - разрешил Забелин. - "Головку" "ФДН" хорошо изучил?

- В основном. - Подлесный полез было в папку, но Забелин нетерпеливо отмахнулся:

- До вечера через любые каналы выясни, кто и когда из них пересекался с нашим Баландиным. - Он говорил быстро, напористо, и смышленый Подлесный подобрался охотником, учуявшим, что на него гонят близкую дичь.

- Главная замазка, где стоит искать, - звонкое комсомольское прошлое, -чеканил Забелин. - На БАМ, на целину можешь не заглядывать. Полагаю, их Юрий Палыч не больно своим присутствием баловал. Скорее что-то на проезде Серова. (сноска: на проезде Серова размещался Центральный комитет ВЛКСМ).

- Понял, - по-военному четко отрапортовал Подлесный, преисполняясь нетерпением. - Разрешите?..

- И еще. Скажи-ка, Вячеслав Иванович, если в конверт вложить записку? Потом всё это в другой плотный конверт. Просветить можно?

- Ну если не спецсостав... Клыня все-таки?! - всполохнулся он. - Ах, дьявольщина! Разрешите?!

- Ни боже мой! Ты свое подлое дело один раз сделал. Еще аукнется, - зло припомнил Забелин. - Выполняй, что велел. И о Клыне никому ни слова. Без тебя разберусь. Это не Жукович. Этот от твоей методы колоть и вовсе пополам развалится. Потом не соберем.

- А чего дерьмо всякое собирать?

- Потому и не лезь, - обосновал приказ Забелин.

Но загоревшиеся глаза Подлесного ему не понравились. От этой бодрой готовности найти и затравить врага делалось не по себе. Причем, обнаружив, что затравил не того, Подлесный лишь слегка огорчился. Больше - зря истраченному заряду. И, забыв об оплошности, вновь был готов рвануть по свежему следу. И ведь рванет! Потому, не откладывая в долгий ящик, Забелин мимо пустующего, сияющего девственной чистотой Яниного стола прошел в угловой кабинетик, где располагался Клыня.

При звуке двери Клыня поспешно, но запоздало нажал на гасящую экран кнопку - Забелин успел разглядеть, что за белых на шахматной доске стояла проигрышная позиция.

- Просадил?

Клыня кивнул. Кончики прозрачных ушей его зарделись сигнальными лампочками.

- Как же это получилось всё, Юра?

- Что - как? - нервозно, не поднимая головы, переспросил Клыня.

- Да с Жуковичем эта история из головы не выходит. Ведь на всю жизнь человек облажался. Чтобы на такое пойти - ой какие причины нужны. И главное - все улики, так сказать, на лице.

- Так он признался? - вскинулся Клыня, впервые на короткое время подняв глаза, но сразу и отвел.

- Не признался. Но и не отпирался. Из головы не выходит. Для чего ему было? А вы-то всегда вдвоем. Может, замечал что?

Забелин тяжело помолчал, глядя на склоненный мальчишеский затылок.

- Так и полагал, - огорчился он. - Да, брат Юра, тяжелая у мужика жизнь теперь начнется. Жить с клеймом предателя - это, доложу, куда как не просто. Если, конечно, остался чуток совести. Иные богатенькие и то в петлю лезут. Вот только стоят ли наши игры жизни человеческой, да не жизни даже - судьбы сломанной?

- А может, случайно?.. Просто получилось так. Обстоятельства.

- Обстоятельства - это конечно. На обстоятельства свалить - это мы любим. Они у нас как костыли: чуть что - и подопрут. Бывают и счастливые обстоятельства. Слышал, жениться собираешься.

- Да, - без энтузиазма подтвердил Клыня. - Алексей Павлович, - решился он. - Отпустите меня назад в кредитное управление. Здесь-то мне все равно теперь делать нечего. А?

- Баландин возьмет?

- Возьмет! Он сам предложил, - обрадовался Клыня и осекся, поняв, что проговорился.

- Возьмет, конечно! - подтвердил Забелин.

Клыня сжался.

- Какая судьба, - подивился, предлагая и подчиненному подивиться вместе с ним, Забелин. - Один в небытии, можно сказать, пребывает. Другому - и повышение, и невеста любимая.

- Повышение? - тоскливо переспросил Клыня.

- Ну а как же! Как не поощрить? Аж завидно - какая фортуна тебе сразу обломилась. - Он убавил голос. - И всего-то за какой-то час.

- К-какой час? - Клыню передернуло. Он посмотрел недоуменно, но под просвечивающим насквозь взглядом суетливо повернулся к компьютеру, взялся за какую-то книгу.

Рывком Забелин развернул его кресло так, что оба оказались сидящими вплотную, колени в колени.

- В глаза! - потребовал он. - Я передал тебе пакет в четырнадцать двадцать. Не в половине четвертого, как должен был, а в четырнадцать двадцать, потому что начало правления откладывалось. Помнишь? А помнишь, что приказал, - тотчас идти к Жуковичу? Это пятнадцать минут ходьбы. А ты пришел лишь в пятнадцать сорок. То есть больше чем через час. А в пятнадцать тридцать "ФДН" поменял заявку. Такой вот сюрпризец. И где ты провел время?