Онлайн книга «Курортный роман, или Звезда сомнительного счастья»
|
– Я хочу тебя привязать. Иначе я не смогу настроиться и у меня ничего не получится. Глобус усмехнулся: – Ну что ж. Давай привязывай. Я в твоем распоряжении. Я огляделась и увидела на спинке кровати полотенца. Они были довольно длинные и вполне могли сыграть роль наручников. Я крепко-накрепко привязала руки Глобуса к стальным прутьям кровати. Затем медленно сняла с него штаны, вытащила из них ремень и прислонила его к горлу этого придурка. – Эй, ты что?! – не на шутку перепугался Глобус. – Не переживай, милый. Это только начало. Расслабься и получай удовольствие. – Ты такие шуточки прекращай, а то я сейчас эти прутья повырываю и тебе такое устрою! Не обращая внимания на его угрозы, я сдавила его горло ремнем. Появился Димка, взял подушку, быстро накрыл ею голову Глобуса и выстрелил в подушку несколько раз. – Пистолет с глушителем, но с подушкой спокойнее, – каким-то чужим голосом проговорил он. Я сидела ни жива ни мертва. – Ты убил его? – А ты думала, я буду сидеть и наблюдать, как ты занимаешься сексом с этим недоумком? Из-под подушки показалась кровь. Я в оцепенении уставилась на нее. Димка усмехнулся: – А тебе не кажется, что ты сидишь на трупе? Я вскрикнула и вскочила. Димка поднял с пола мое платье и вежливо протянул его мне: – Ты нисколько не изменилась. Прошло столько лет… Я прикрыла платьем обнаженную грудь и прошипела: – Отвернись, чего пялишься?! – Господи, да что я там не видел, – усмехнулся Димка. – Так это когда было-то?! Я вот, например, уже в упор не помню, что там у тебя в штанах… – А зря. Я помню каждую родинку на твоем теле. Препираться было некогда. Я быстро надела платье. Димка подошел к кровати и поднял подушку: одна пуля угодила Глобусу прямо в лоб, а другая – в глаз. По голове стекала вязкая жижа. Чтобы не закричать, я зажала рот ладонью. Я села на пол и тихо заскулила: – Господи, что ж теперь будет-то? – Ничего не будет. Его нужно спрятать в шкаф. Не дай бог, проснется Лерка и увидит эту картинку. Потом всю жизнь заикаться будет. Помоги мне его перетащить, я один не справлюсь. Хватай за ноги. – Я не смогу… – Тоже мне, недотрога нашлась. Как перед мужиками раздеваться, так пожалуйста. Привязывать их – тоже пожалуйста, а как трупы носить, так она не может! – Меня стошнит, – я жалобно посмотрела на Димку. – Не стошнит. Несколько минут назад на нем голяком сидела и тебя не тошнило. Бери Глобуса за ноги, нам нельзя терять ни минуты. Не забывай, что в подвале сидит твоя подруга. Напоминание о Катьке привело меня в чувство. Взяв Глобуса за ноги, я отвернулась, чтобы не видеть его обезображенное лицо. – Господи, какой же он тяжелый… Мы засунули Глобуса в шкаф. Димка затолкал туда окровавленную подушку с простыней и его одежду, вынув предварительно из кармана брюк пистолет. Он протянул его мне. – Что это? – Пистолет. – Зачем? – Возьми на всякий случай. Если ты умеешь метать гранаты, то, значит, сумеешь и стрелять. Я взяла пистолет. Димка плотно закрыл двери шкафа и подошел к входной двери: – Оставайся здесь. Я посмотрела на шкаф глазами, полными ужаса, и замотала головой: – Ты хочешь, чтобы я осталась в комнате с покойником? – Мертвый Глобус теперь ничего не сделает. – Я с тобой! – Не забывай, что у тебя ребенок. Жди. Я скоро. Не забывай, что у тебя есть пистолет, сиди тихо и держи ухо востро. – Димка, а ты скоро? – Я же сказал, скоро. Как только за Димкой закрылась дверь, я сняла пистолет с предохранителя и села рядом с дочерью. Я страшно боялась, что двери шкафа откроются и передо мной появится Глобус. Я не могла поверить, что он мертв, и прислушивалась к каждому шороху. Дочка сладко посапывала в своей кроватке и даже не подозревала, какие события творятся в этом доме. Я стала думать о Катьке. Совсем одна сидит в каком-то сыром темном подвале. Такой подруги больше не сыщешь на всем свете. Ей всегда не везло, точно так же, как и мне. Вспомнилась наша адская работа за границей и тот день, когда наши работодатели разрешили нам вернуться на Родину. Мы купили ящик шампанского, приехали к Катьке и ушли в тихое пьянство. Мы мечтали вернуться на Родину и по-человечески выспаться. Там, за границей, мы спали не больше пяти часов в сутки и вкалывали как прокаженные. Мы пели вживую, и никому не было никакого дела до того, что творится с нашими голосами. Для укрепления голосовых связок Катька питалась сырыми яйцами. Я всегда отворачивалась – не могла смотреть на это спокойно. Я помню, как мы прилетели в Шереметьево и не могли наслушаться – кругом говорили по-русски. Мы забежали в какой-то бар, выпили и всласть наплакались. Я почувствовала, как защемило сердце, и постаралась отогнать дурные мысли. Время тянулось медленно. Я посматривала на часы, и мне казалось, что стрелки застыли на месте. Не выдержав, я встала и выглянула в коридор. В коридоре никого не было. Гробовая тишина и тусклый, малоприятный свет. Закрыв за собой дверь, я спустилась по лестнице, прижимая пистолет к самому сердцу. Прошла через просторный холл и стала соображать – где мог находиться подвал. Неожиданно в самом конце длинного холла замаячила тень, и я, не раздумывая, вытянула руку с пистолетом. К моему счастью, это был не кто иной, как Димка. Он просто побагровел от злости. – Послушай, ты где должна быть?! – со злостью прошептал он. – Я не могу там сидеть одна. – Там ты не одна, ты с ребенком. – Ребенок спит. Если я там еще хоть пару минут посижу, то потеряю сознание от страха. Мне все время кажется, что из шкафа вылезет Глобус. – Ты что, совсем ненормальная?! Глобус мертв. – Я боюсь покойников. Глобус мертв, но ведь его душа жива. Душа умирает только на девятый день. |