Книга Хозяйка «Солнечного моста», страница 123 – Ферн Майклз

Агнес недоверчиво посмотрела на дочь, но повиновалась. Надо было что-то делать. Как ни отвратительна ей комната больного и вызванная болезнью зависимость Сета от нее, все же это лучше, чем оставаться здесь с этой странной Билли.

Когда Агнес скрылась из виду, Билли направилась прямо в кабинет Мосса. Она с трудом сглотнула и открыла выдвижной ящик, где Мосс хранил свои личные бумаги, в том числе записную книжку с адресами и телефонами. Отпихнула бутылку бурбона, коробку с сигарами. Пачка писем все еще лежала там. Без колебаний она прочла надпись на верхнем конверте и уточнила дату штемпеля. За несколько дней до отъезда Мосса в Европу. Билли уселась поудобнее, открыла и прочла письмо. Выражение ее лица осталось прежним, когда она сложила надушенный листок и снова положила в красивый конверт. Коленом задвинула ящик, сняла трубку телефона и набрала номер.

Голос на другом конце провода был теплым со сна – или он такой вялый с похмелья? Билли не знала и не желала знать. Холодными и полными яда были сказанные ею слова:

– Ты, сукин сын! Ты что, не мог позвонить отцу, когда вернулся в Штаты? Или когда твои планы изменились. Самолет, на котором, как предполагалось, ты летел, разбился. Твоего имени нет в списке оставшихся в живых. Ты хоть слушаешь новости? Или был слишком занят? С Сетом случился удар. Мосс, он очень плох!

Билли с минуту слушала, потом сказала:

– Лично мне наплевать, чем ты занимаешься. А вот твоему отцу, может быть, это интересно знать. До свиданья, Мосс.

Билли шумно перевела дух. Какое-то внутреннее чутье подсказывало ей, что Мосс не мог умереть. Случись такое, она бы почувствовала. Билли откинулась в кресле Мосса, сжала виски пальцами. Она любит Тэда, уверена, что любит. Это зрелая любовь, любовь женщины. Но перестанет ли когда-нибудь та девочка, что еще жива в ней, любить Мосса? Даже сейчас какая-то часть ее существа скорбела об этом предательстве и печалилась о разбитых мечтах.

Билли медленно потянулась к телефону. Мигрень пронизывала мозг, будто молния. Позвонила через международного оператора.

– Тэд? Я дома… я в порядке. Еще не видела Сета. Мама говорит, он отдыхает, но состояние серьезное. Мосс жив. Я только что говорила с ним. Он прилетел в Нью-Йорк раньше. К счастью, мама была менее обычного озабочена собой и не стала говорить детям, пока не все ясно. И слава Богу. Всю дорогу домой я ужасно волновалась за Райли. Ты ведь знаешь, как он обожает Мосса… Не надо беспокоиться обо мне. У нас все будет хорошо, я напишу тебе через несколько дней. Еще раз спасибо за то, что отправил меня через Японию. И, Тэд, спасибо за Гонконг. Я никогда этого не забуду. Никогда.

На другом конце провода наступило молчание, и Билли зажмурилась от охватившей ее боли. Она чувствовала, как тянется к ней Тэд через тысячи миль, что разделяют их; нежные пальцы любви преодолевали расстояния. Она понимала: Тэд ждет от нее еще каких-то слов, но понимала также, что должна отказать себе в этой роскоши. Она глубоко любила Тэда, но во время долгого перелета на самолете горевала о Моссе – ее муже и отце ее детей. Несмотря ни на что, даже на любовь Тэда, Билли не сомневалась: Мосс все еще остается частью ее жизни и будет в ее жизни всегда.

В голосе Тэда она услышала такое глубокое волнение, что сердце у нее готово было разорваться.

– До свиданья, Билли, – прошептал он. – Увидимся, когда я вернусь в Штаты.

– Да, Тэд. Я на тебя рассчитываю. До свиданья. – Связь прервалась, и Билли добавила со слезами в голосе: – До свиданья, милый Тэд.

* * *

Билли с трудом поднялась по лестнице на второй этаж, где разместили Сета. Чем выше она поднималась, тем труднее давался каждый шаг, и к концу пришлось уже становиться на каждую ступеньку обеими ногами. Иссяк адреналиновый заряд, встряхнувший ее во всплеске чувств, и теперь Билли чувствовала себя совершенно обессиленной.

Как справедливо, подумала она, что Сет оказался в той самой постели, пленницей которой такое долгое время была Джессика. Это – почти божественное возмездие. Билли вошла в комнату и остановилась у кровати, ожидая, когда старик узнает ее. Сет вдруг как-то сразу стал очень старым, очень слабым человеком, жалким инвалидом. Агнес, сидевшая рядом с ним, посмотрела на Билли, будто соглашаясь с наблюдениями дочери. Потом быстро удалилась, радуясь, что можно выйти из комнаты. Однако задержалась у двери, прислушиваясь к голосу Билли и восхищаясь ее холодным тоном, в котором явно чувствовалась властность.

– Сет? Я Билли. Я только что вернулась домой.

– Что это тебе приспичило возвращаться? – неразборчиво пробормотал он. Разобрать слова было трудно, но сердитый блеск суровых глаз не оставлял сомнений в смысле сказанного. – Ты должна была быть со своим мужем!

Билли поняла. На самом деле Сет имел в виду, что это она должна была умереть.

– Я не собираюсь спорить с вами. Я пришла сказать, что Мосс жив. Он в Нью-Йорке.

Сет недоверчиво покачал головой. Нижняя губа начала дрожать, слезы набежали на глаза.

– Ты меня обманываешь, девочка.

– Когда-нибудь, Сет, вам, наконец, придется назвать меня по имени и говорить со мной с тем уважением, которого я заслуживаю. – Она взяла телефон с прикроватной тумбочки и набрала номер. Нью-йоркский номер. – Твой отец хотел бы услышать твой голос, – холодно проговорила она, когда откликнулся Мосс.

Сет с поразительной силой схватился за трубку. Билли помогла ему пристроить ее к уху. Нескрываемое волнение на лице и неуверенность в дрожащем голосе человека, который считал проявление чувств слабостью, ужасали.

– Сынок? – попытался он выговорить сквозь слезы. Билли вышла из комнаты пошатываясь. Снова услышав голос Мосса, она совсем пала духом. За дверью она буквально наткнулась на Агнес, которая накинулась с вопросами:

– Это правда? В самом деле?

– Правда. Можешь мне верить.

– Он был с той женщиной? Снова? – настаивала Агнес.

– Да, он был с «той женщиной»! Не наседай на меня, мама. Я не хочу слышать, что если бы я была хорошей женой, Мосс не стал бы таким подонком, каким является. Я не несу ответственности за его поступки. И, как ни трудно в это поверить, за его измены. Теперь я хочу видеть Сойер. Она в детской?

– Бедный Сет. – Агнес заломила руки.

– А вот это верно, мама, бедный Сет. Единственное, что тебя всегда беспокоило, это как бы я не вышла из милости и не лишила тебя династии Коулмэнов со всем ее престижем и властью. Ладно, прибереги свою жалость для самой себя, мама. Сет не оправится от этого удара, и я точно знаю, кто станет заботиться о нем с восхода до заката. Ты купила себе эту честь, мама, всеми твоими мелкими предательствами по отношению ко мне, к детям и к твоему корыстному союзу с Сетом. Очень скоро, мама, ты будешь выпрашивать немного жалости для самой себя.

Билли круто повернулась и направилась в детскую.