Онлайн книга «Агробление по-олбански»
|
Обычно такая вялость ни к чему хорошему не приводит, но здесь мне открыли двери. Парень, как скалолаз, карабкался по моим следам. У каждого свой ритм, своя карма. Выбрав себе место-стул, плюхнулся напротив невысокой девушки. Она ела мороженое. Глядя на ее тени под веками, я сделал неожиданное открытие: во всех женщинах есть чернота. Как в цистернах, хотя это громко сказано. Скорее, мертвенность, зияющая пустота, наполненная клубами дыма, пыли, пахнущая резиновыми автомобильными ковриками, когда их убираешь, чтобы просушить. Во всех. Оставалось подвести итоги сегодняшнего дня. Заглянул в чересчур большой вырез молоденькой кондукторши. Восхитился – мол. Мол: – Какая вы! – одновременно и подкол, и комплимент. Подержал за руку официантку, расплачиваясь за обед. – Вы дали много. – Где много? Здесь-то и прикоснулся. – Вот здесь много. Интересно, пригласи я ее танцевать… Когда невысокая, совсем крохотная женщина откликается, это всегда честь. Мы вышли на одной станции. Однажды я танцевал с дамой, державшей сигарету в руке. Мороженое – это нечто другое. Да, и еще мне сегодня в трамвае одна мечтательница наступила на ногу. Долго улыбаясь, извинялась. И вот эта ночь в женщинах и звездах. Когда передвигаешься на перекладных, теряешь попутчиков. На «Комсомольской» я потерял этого паренька. А вот теперь перед подъездом моей бывшей жены он неожиданно возник, держа вместо пива бутылку шампанского. Закупоренную. И коробку конфет. Наверняка идет к моей бывшей. Так всегда было. С самого начала. Кто только не ходил к моей жене с самого начала. Ничего не поделаешь – радушный человек. Человек – двери нараспашку. Человек – кошка за шиворот. Первый и последний раз мы столкнулись с этим парнем в прихожей. Он снимал обувь и смотрел на меня так, будто я его преследовал и теперь хочу ударить по шее. – В шахматы играешь? – спросил я. – Да. – Ну, давай (чуть не сказал: наливай) сыграем, в шахматах я силен. – Ха-ха-ха. Моя жена, она вся сияла. – Просто хорошее настроение. – Откуда? – Эрик вернулся, из Васильсурска. – В Мамадыш через Курмыш? – Я его ждала в туннеле, вдруг не приедет. Что-то стало так грустно. А потом гляжу: идет, в самом конце плетется, голову повесил, в сумке пустые бутылки звенят. Ну, все ясно. Готов. – Ну, мне, наверно, лучше уйти, – шепнул я на ухо. Мигнул. Сообразил. – Угу. – Не надо уходить, – раздался голос Эрика. Того парня, который преследовал меня на полшага впереди, оказалось, звали Эрик. – Почему Эрик? – Не знаю, хотели назвать Алексеем. – Что ты забыл в Васильсурске? – спросил я. – Участвовал в математической олимпиаде. – Ну и как, успешно? – Успешно, хотя ничего и не помню. Когда я впервые понял, что моя жена любит другого мужчину?.. Она подметала рассыпанную по паркету землю. Полумесяцы, свисавшие с люстры, били меня по шее. Этот парень, зашедший в комнату с расставленными фигурами на доске, теперь был осенен светом. Все переменилось. Пусть. Через десять минут мы уже играли. – Нет ничего лучше, чем смотреть на двух мужчин, играющих в шахматы, это так эротично. – Моя бывшая жена, улыбаясь, грызла «съеденному» коню уши. А потом еще и нюхала. – За кого болеешь? – спросил я. – За Эрика. Теперь она его любовница и живет с ним. – Хорошо играешь, – сказал я. К двадцатому ходу мое положение было катастрофическим. – У меня… я кандидат в мастера спорта. – Да, а что у тебя еще есть?.. Ну, скажи, что у тебя член, как у коня уши! – А еще Эрик талантливый программист, ему даже грант выделили и в Штаты приглашают, – хвасталась моя бывшая жена. – Большие деньги предлагают плюс бесплатное обучение. – И что, собираешься уехать? – Да, собираюсь. Может, сдашься? – Русские не сдаются. – А я его не отпущу, – сказала жена, – или пусть меня с собой берет. – Ты, наверное, в какой-нибудь элитной школе учился. – Нет, в обычной двадцать шестой. – Странно, и я в двадцать шестой. Давай, как однокашники, сыграем еще одну. – Неинтересно. Хотя давай сыграем. Попытаюсь обставить тебя за двадцать пять ходов. – У тебя не получится. – Должно получиться. Очень хотелось победить. Напрягался из последних сил. Не получилось. Листы из тетради Девочка в белом платье в лучах солнца сидит на подоконнике. К ней подходит юноша и стаскивает с нее трусы. Она сопротивляется, машет ногами, кричит: «Не надо!» Совсем юный гимнаст с тонкими чертами лица и приглаженными русыми волосами подходит к своей возлюбленной, что танцует на гамаке, и спрашивает: – Это правда, что ты встречалась с Эриком? – Какой ужас! Нет. Кто мог сказать тебе такое? – Свет. – Свет? Непонятно. – Неважно, он мне это сказал, но я не то чтобы поверил, это как бы аллегория, шутка, такое представляется лишь в бликах света. – А зачем ты начал говорить, зачем спросил? – Это сильнее меня. Посмотри: в зале полумрак, искусственное освещение сквозь сети на потолке, кольца, брусья, пар из душевой, лоснятся тела спортсменов – и ты там, наверху, выше всех. – Он только снял с меня трусы… Но я не хотела, я сопротивлялась… пока могла… – Значит, это правда? Свет – это правда. Свет не ошибается. Ты брала в рот или нет? Ответь, понимаешь, это важно. Сейчас это самое важное, что ты можешь для меня сделать. – Нет, что ты, нет, конечно, как я могла? Ты мне не веришь? Я ведь люблю тебя. Мы всегда будем вместе. С тех пор они вместе – неразлучно. Но частенько за его спиной она встречается с Эриком и уже берет у него в рот. Не знаю, что на меня нашло играть восемь часов подряд. Подскочила температура, разболелся зуб. Но думал о Петре. О том, как он сейчас в Албании борется с бурей. Плывет на маленьком, словно шахматная доска, плоту, черные и белые клетки – волны моря… Пару раз проскочила мысль о конях без ушей, о том, что у меня неплохая коллекция слонов. Подумал об углах овала, в которые забиваются рыбы. Я имею в виду коленки и подмышки. И еще ямочки на щеках моей бывшей жены. |