Книга Проповедник, страница 104 – Камилла Лэкберг

— Я знаю, — мягко сказала Лаине, но, казалось, Габриэль ее не слышал. Застывшим взглядом он смотрел в окно и продолжал:

— Я завидовал Йоханнесу, завидовал потому, что он действительно верил в ложь отца насчет нашего исцеляющего дара. Ты только подумай, какая сила была в его вере. Представь себе: смотреть на свои руки и жить в полной уверенности в том, что это инструмент Бога, поднимать параличных и видеть, как они идут, заставлять слепых прозревать и пребывать в уверенности, что такое возможно. Что касается меня, я считал это лишь спектаклем. Я видел своего отца за кулисами дирижирующим, режиссирующим и испытывал отвращение. Йоханнес ничего этого не замечал, он видел перед собой только больных и связь с Богом внутри себя. Как же ему, наверное, было больно, когда он почувствовал, что все прекратилось. А я ничуть не сочувствовал ему, совсем наоборот, я радовался: наконец-то мы будем обычными мальчишками: Йоханнес и я, — так я думал. Наконец-то мы будем похожи. Но этого не случилось, никогда. Йоханнес продолжал творить чудеса, а я, я… — Голос Габриэля сорвался.

— У тебя было все, что и у Йоханнеса, но тебе не хватало храбрости, Габриэль. В этом и есть разница между вами. И все же, поверь мне, у тебя это есть.

В первый раз за все годы, прожитые с ним, Лаине увидела слезы в его глазах. С тех самых пор, когда Якоб болел и смерть стояла у его постели, она не видела Габриэля таким человечным. Она взяла его руку, и он крепко сжал ее в ответ.

Потом Габриэль сказал:

— Я не могу обещать, что смогу простить, но обещаю, что попробую.

— Я знаю, поверь мне, Габриэль, я знаю.

И Лаине прижала его ладонь к своей щеке.

Час проходил за часом, и беспокойство Эрики росло. В итоге она начала ощущать его физически, как какое-то облако боли в спине, и непрестанно массировала ее кончиками пальцев. Все утро она пыталась дозвониться до Анны и домой, и на мобильный, но никто не отвечал.

Эрика позвонила в справочную телефонной службы, и там ей дали номер мобильного телефона Густава, но от него она узнала лишь, что накануне он доставил Анну с детьми на яхте в Уддеваллу и они уехали оттуда на поезде. Они должны были добраться до Стокгольма к вечеру. Эрику царапнуло то, что Густав ничуть не беспокоился. Он моментально выдал ей кучу логичных предположений: что, может быть, они устали и залегли спать, или мобильный телефон разрядился, или — и при этом он засмеялся — Анна не заплатила за телефон. От этого комментария Эрика закипела и просто-напросто положила трубку. Если прежде она беспокоилась относительно умеренно, то теперь волновалась всерьез.

Она попробовала позвонить Патрику, чтобы посоветоваться с ним и немного успокоиться, но он не ответил ни по мобильному, ни по стационарному телефону. Она позвонила на коммутатор Аннике, но та ей сказала, что Патрик уехал по делам и она не знает, когда он должен вернуться обратно.

Эрика ожесточенно продолжала названивать. Неприятное чувство не хотело исчезать. В очередной раз, когда она набрала номер мобильного телефона Анны и уже собиралась отключиться, ей ответили.

— Алло.

«Детский голос, должно быть, Эмма», — подумала Эрика.

— Привет, дорогуша, это тетя. Эмма, скажи, пожалуйста, где вы сейчас?

— Мы в Стокгольме, — хихикнула Эмма. — А ребеночек уже родился?

Эрика улыбнулась:

— Нет, пока еще не успел. Эмма, а можно мне немного поговорить с мамой?

Эмма вчистую проигнорировала ее просьбу. Когда девочке выпадала необыкновенная удача завладеть маминым телефоном, а тем более по нему разговаривать, лишить ее этого удовольствия было практически невозможно.

— А ты знаешь что-о? — спросила Эмма.

— Нет, я вообще-то пока не знаю, — сказала Эрика. — Но, милая, давай мы это обсудим попозже. А пока мне очень-очень надо поговорить с твоей мамой.

Разговор пошел по кругу.

— А ты знаешь что-о? — повторила Эмма настойчиво.

— Нет, а что такое? — вздохнула устало Эрика.

— А мы переехали.

— Да-да, я в курсе, но это уже давно было.

— Нет, сегодня, — сказала с торжеством Эмма.

— Сегодня? — спросила Эрика.

— Да, мы опять переехали домой к папе, — сообщила Эмма.

Комната поехала вокруг Эрики, но прежде чем она успела сказать что-нибудь еще, в трубке послышалось:

— До свидания, а сейчас я пойду играть.

А потом — только короткие гудки в трубке.

С тяжелым тянущим чувством на сердце Эрика положила трубку.

Патрик решительно постучал в дверь усадьбы Вестергорден. Открыла Марита.

— Привет, Марита. У нас есть ордер на обыск.

— Опять? — в недоумении спросила она.

— У нас появилась новая информация. Со мной еще люди, но я попросил их пока подождать в сторонке, чтобы ты успела забрать детей. Совершенно ни к чему, чтобы они неожиданно увидели столько полицейских и испугались.

Она послушно кивнула. Она беспокоилась за Якоба, и казалось, вся ее энергия исчезла, и протестовать она не собиралась. Марита повернулась и пошла забирать детей, но Патрик остановил ее вопросом:

— А есть у вас здесь поблизости какие-нибудь другие постройки, кроме тех, что мы уже видели?

Она покачала головой:

— Нет, единственное, что тут есть, — дом, сарай, мастерская и домик для детей — это все.

Патрик кивнул и позволил ей уйти. Через четверть часа дом опустел. Они могли начинать поиски. В гостиной Патрик провел короткий инструктаж:

— Мы здесь уже побывали и ничего не нашли, так что сейчас придется действовать более основательно. Надо искать везде, и понимайте меня буквально: действительно везде. Если понадобится поднимать половицы, поднимайте. Если захотите вскрыть панель на стене, вскрывайте. Надо разобрать мебель — разбирайте. Это понятно?

Все закивали. Патрик внимательно вгляделся в спокойные, целеустремленные и полные энергии лица и убедился, что задача всем ясна. Сейчас не оставалось ничего другого, кроме как начинать действовать.

После того как они провозились примерно час без всяких результатов, дом выглядел как зона бедствия: все было перевернуто и передвинуто. Но ничего, опять ничего, что могло бы их сдвинуть с мертвой точки. Патрик помогал осматривать гостиную, когда пришли Ёста и Эрнст и изумленно, с широко раскрытыми глазами огляделись вокруг.

— Да вы чего, в натуре? Какого вы тут делаете? — спросил Эрнст.

Патрик его вопрос проигнорировал.

— Как все прошло с Кеннеди, нормально?

— Ну да, раскололся, признался, сидит теперь за решеткой, уголовник юный.

Патрик кивнул.

— А что здесь вообще-то на самом деле происходит? Похоже, мы единственные, кто ни черта не знает. Анника тоже ничего не говорила, сказала только, чтобы мы ехали сюда, в Вестергорден. Неплохо бы и нас проинформировать.