Онлайн книга «Железный крест»
— К тебе пришли! — С этой новостью Анника заглянула к Мартину в кабинет. — Вот как? Кто? Но Анника не успела ответить, потому что ее оттеснил вошедший Челль Рингхольм. — Я пришел не как журналист, — сразу предупредил он и поднял руку, видя, как Мартин пытается сформулировать протест: журналисты не имеют права врываться в полицию без предупреждения, для этого есть пресс-конференции. — Я пришел как сын Франца Рингхольма. — Примите мои соболезнования… — Мартин не знал толком, что сказать. О напряженных отношениях отца и сына знал весь поселок. Челль отмахнулся и достал из кармана конверт. — Это я получил сегодня. — Голос его звучал спокойно, даже нейтрально, но дрожащая рука выдавала волнение. Мартин принял письмо, посмотрел на Челля и, получив молчаливое согласие — для чего же я тогда его принес? — начал читать. Он прочитал все три написанные от руки страницы молча, иногда только удивленно поднимая брови. — То есть он признает себя виновным в смерти не только Бритты Юханссон, но и Эрика Франкеля и Ханса Улавсена? — Так там написано. Но мне почему-то кажется, что для вас это не стало большой новостью. — Вы правы. Я бы соврал, если бы сказал, что это не так. Но конкретные доказательства у нас есть только по одному убийству — Бритты Юханссон. — Тогда это письмо вам пригодится. — А вы уверены, что… — Что письмо писал мой отец? Абсолютно. Меня оно, кстати, тоже не слишком удивило, — с горечью заметил Челль. — Но я никогда не думал… — Он осекся и покачал головой. Мартин попросил его помолчать и перечитал письмо снова, на этот раз более внимательно. — Да… Если придираться, он пишет только о том, как убил Бритту… так сказать, своими руками. А дальше выражается куда более расплывчато: «Я виновен в смерти Эрика Франкеля, а также того человека, чей труп вы обнаружили в чужой могиле». Челль пожал плечами. — Не вижу большой разницы. Он просто прибег к высокопарному стилю. У меня нет сомнений, что именно мой отец… — Он не закончил фразу и судорожно вздохнул. Мартин начал читать с самого начала. — Я думал, что могу сделать так, как делал всегда: одним волевым решением, одним волевым поступком все решить и все скрыть. Но уже когда я поднял подушку и посмотрел на ее лицо, я понял, что ничего не решил и ничего не добился и что у меня остается только одна альтернатива. Я понял, что подошел к концу. Прошлое настигло меня… — Мартин поднял глаза на Челля. — Вы понимаете, о чем он пишет? Челль покачал головой. — Понятия не имею. — Мне хотелось бы оставить это письмо у себя… Временно, конечно. — Разумеется. — Челль устало кивнул. — Я все равно собирался в конце концов его сжечь. — Я попросил одного из наших инспекторов, Йосту, поговорить с вами… Может, раз вы уже здесь?.. — Мартин аккуратно поместил письмо в пластиковый карман и отложил в сторону. — Поговорить о чем? — О Хансе Улавсене. Если я правильно понял, вы тоже интересовались этим человеком? — Какое это теперь имеет значение? Отец же признается в письме, что он его убил. — Верно, можно и так истолковать его слова, но вопросов все равно остается очень много. И если у вас есть хоть что-то, что могло бы помочь… — Мартин скрестил на груди руки и откинулся на стуле. — Вы говорили с Эрикой Фальк? — Пока нет, но обязательно поговорим. — Мне особенно нечего добавить. Челль рассказал о своей переписке с Эскилем Хальворсеном — пока от него никакой информации о Хансе Улавсене не поступало и, скорее всего, не поступит. — А не могли бы вы позвонить ему прямо сейчас? Челль пожал плечами, вытащил из кармана потертую записную книжку и открыл на заложенной желтой бумажкой странице. — Могу позвонить, если хотите… — Он вздохнул. — Хотя вряд ли… Он пододвинул к себе телефон и набрал номер. Прошло много долгих сигналов, но в последний момент норвежец взял трубку. — Добрый день, это Челль Рингхольм… Извините, что опять беспокою, но я думал что… значит, вы получили фотографию в четверг? Хорошо… Челль долго слушал, кивая, и, глядя на его нарастающее возбуждение, Мартин выпрямился на стуле и пытался по выражению лица угадать содержание разговора. — Значит, по фотографии вы… то есть неверное имя… А имя… — Челль щелкнул пальцами в направлении стаканчика с ручками. Мартин потянулся за ручкой, но опрокинул весь стаканчик на пол. Челль ухитрился поймать одну из ручек на лету, схватил со стола первый попавшийся рапорт и принялся лихорадочно строчить на обратной стороне. — Значит, он был не… Да, конечно, я понимаю, это крайне интересно… Для нас тоже, можете быть уверены… Мартин чуть не лопался от любопытства. — Огромное, огромное вам спасибо… Теперь все видится в ином свете… Огромное спасибо… Челль положил трубку и широко улыбнулся Мартину. — Я знаю, кто он! Черт меня побери, я знаю теперь, кто он! — Эрика! Хлопнула входная дверь. — Что случилось? Пожар? — Она вышла из кабинета. — Спускайся скорей! У меня для тебя потрясающая новость! Эрика сбежала по лестнице, и Патрик торжественным жестом указал ей на дверь гостиной. — Садись. — Он подбоченился и внимательно посмотрел на потолок. — Я сгораю от любопытства! Не тяни! Он посадил ее на диван и сел рядом. — Ты, если не ошибаюсь, говорила, что тебе кажется, где-то есть продолжение дневников твоей матери. — Говорила. — У Эрики даже закололо под ложечкой. — И что? — А то, что я был сегодня у Карин. — Вот как? Патрик поморщился. — Не дури… Она спросила, как у тебя дела, и я, сам не знаю почему, рассказал ей про дневники Эльси. Она думает, что знает, где они. — Ты шутишь? Откуда ей это знать? Патрик рассказал, и лицо ее просветлело. — Конечно… конечно же! Но почему она никогда ничего не говорила? — Спроси что-нибудь полегче. Эрика уже была на выходе. — Подожди! Мы с тобой! — Только быстро! Кристина открыла дверь и удивленно посмотрела на гостей. — Привет! Какая неожиданность! — Мы на минутку. — Эрика переглянулась с Патриком. |